Новый мир. Правила жизни - [8]

Я оперся спиной о стену, позволив себе расслабиться. Прикрыв глаза, я стал слушать общий гвалт зала, и мне даже на миг показалось, что я вернулся обратно на Землю. Но нет, вокруг все так же были вооруженные гномы, что-то яростно обсуждавшие друг с другом.

Язык гномов был довольно грубым по звучанию, точно подходит под бас самих гномов. У меня голос был мягче — баритон. Причем, голос был певучим, да и слух у меня присутствовал, хотя я никогда не занимался вокалом — только игрой на гитаре. И сейчас, сидя за столом с закрытыми глазами, я вдруг почувствовал непреодолимое желание спеть что-то подходящее настроению.

На ум пришла одна красивая песенка из одного русского мультфильма. Очень красивая песня, она мне показалась подходящей под ситуацию. И я запел. Голос был поначалу хриплый, но потом быстро пришел в норму, тихие слова полились над столом, слышимые лишь одному мне. Красивая песня, называется «Перышко».

Я забылся. Мне всегда нравились только русские песни, не современные, а старые. У них всегда был глубокий смысл, а красивые, чувственные голоса исполнителей с не менее красивой музыкой пробуждали в душе странное чувство — одновременно хотелось плакать, смеяться и молчать, замереть и двигаться. И при этом ничего не замечал вокруг, целиком и полностью поглощался песней. Это, возможно, было единственное время, когда я не предавался своей извечной паранойе.

И вот последние слова песни слетели с моих уст. На душе стало легко. Но только еще больше захотелось выпить. Да и поскорее разобраться с возникшей ситуацией. Не люблю неопределенности.

Я открыл глаза и удивленно посмотрел на Гринора и разносчицу. И если гном смотрел на меня с восхищением, то девушка вытирала краешком одежды блестящие слезы. Она поставила поднос со снедью на стол и быстро убежала. Гном заговорил на чистом русском, спасибо амулету:

— Это была очень красивая песня! — пораженно сказал гном.

— Неужели? — усмехнулся я, — Прям-таки и красивая? Простая песня.

— Главное — не песня, а ее исполнение! — важно заявил гном, — Ты же эмоциями так ударил, всех в зале зацепило! Они просто не поняли, откуда такие эмоции, а так бы тоже сейчас к тебе приставали.

— В смысле, эмоциями? — не понял я.

— Ну как же! Эмоциями! Ты пел и так живо и чувственно представлял все, что всех достало! Наши-то менестрели ни голоса не имеют, ни петь нормально не могут!

— Да объясни ты, наконец, что ты имеешь в виду? — я поторопил гнома, хотя настроение было отличное.

— А у вас что, не так поют? — удивился гном. Он хотел еще что-то спросить, но под моим взглядом решил пояснить, — Хотя, что же я, у вас там все по-другому! Так вот, когда ты поешь, то внутри испытываешь эмоции от песни. И ими ты как бы делишься с другими, вкладывая их в каждое слово! И если ты умеешь петь так, что в слушателях просыпается то же чувство, что и в тебе, то и голос не нужен. Вот ты сейчас и пел красиво, и эмоциями так делился, что вон, Мирту аж прослезиться заставил!

— Хм, — я пытался переварить необычное представление местных о песнях, — то есть, если бы я спел что-то о войне, то вы бы за оружие схватились?

— Смотря, какая песня, — Гринор задумался, — кто-то вспомнил бы свое боевое прошлое, кто-то бы драться захотел, а кто-то бы потрясал оружием в знак одобрения, тебя как принято у воинов. Но у орков лучше такого не петь, а то проблем не оберешься!

Гринор засмеялся своей незатейливой шутке, я из вежливости тоже изобразил смех. А сам заинтересовался идеей. А что? Устроиться местным артистом, песен я много знаю! Греб деньги бы лопатой и в ус не дул, хех! Но вообще идею стоит обдумать, мало ли что в жизни бывает?

Так, а что это я не ем? Непорядок! Нужно срочно исправлять это недоразумение, иначе меня свой же желудок проклянет! Я осмотрел принесенную еду взглядом голодного волка. Рот машинально заполнился слюной, а руки схватили первую миску. На подносе стояло полно глубоких мисок с разными яствами — мясной похлебкой, отбивной, картошкой с тушеным с овощами мясом. И во сколько же это все обошлось? У нас одна отбивная стоила бы в половину моей зарплаты, это точно.

— Гринор, и дорого все это дело стоит? — я окинул рукой поднос, обеспокоившись дороговизной ужина.

— Да нет, — махнул рукой гном, — пятнадцать медяков, и восемь еще за пиво.

Так, посчитаю. Если мне дали три золотых на первое время чтобы освоиться, то у меня, если я правильно запомнил, шесть тысяч медных монет. Скажем, один обед будет стоить двадцать медяков. Если есть так три раза в день целый месяц, то потрачу только тысячу восемьсот монет. Это хорошо! Значит, денег мне на пропитание дали достаточно! Хотя стоит узнать, сколько стоит проживание в этом месте. Почем местные халупы со всеми удобствами? А вот сейчас и спрошу!

— Гринор, — позвал я увлеченно жующего гнома. Он, похоже, давно не ел. Пока с другими гномами меня караулил, не поел? Зря! Но вот он отвлекся от бесспорно важного дела, взял переводилку и вопросительно посмотрел на меня, — сколько тут стоят комнаты? Хотя бы самые простые.

— Не дорого. Самая дешевая — это маленькая коморка с одной кроватью и стулом — пять медяков в сутки. Самая дорогая, со всеми удобствами — три серебряных в сутки. Обычная комната, чтобы просто в ней жить — двадцать медяков в сутки.