Новый мир Ивана Маляренко - [36]

– Дядь Вань, – Димка еле дышал. – Надо серьёзно разгружаться. Не утащим.

– Да, милый, что-то ты пожадничал.

Маляренко лежал на спине и, глядя в ультрамарин неба, лихорадочно соображал.

"Принесу мало – хрен знает, как встретят. Наобещал с три горы и на тебе!" – Иван покосился на подругу. По её лицу было видно, что она думает примерно о том же самом.

"Лодку бы… По морю запросто б доставили…" – эта мысль заставила Маляренко подскочить. "Плот! А дерево где взять?"

Иван обернулся – в пределах видимости маячило три кривулины.

"А рубить чем? Топора то нет – только нож на копье". Маляренко повернулся и пристально посмотрел на хватающего ртом воздух Димку.

– А ответь-ка мне, мил-человек, – старательно копируя манеру речи и голос покойного дяди Паши начал он, – а резина на "Волге" деда твоего безкамерная или как?

Оба спутника вздрогнули – получилось слишком похоже. Алина непонимающе и с испугом посмотрела на Ваню, до Дмитрия дошло сразу. Подскочив, словно чёртик из табакерки, он ошалело раззявил в улыбке рот и уставился на Ивана.

– Не-а – не безкамерные!

Самым сложным и нудным делом оказалась не разбортовка колёс, а долгая работа насосом. Штука эта была такая же древняя, как и сам автомобиль и воздух травила нещадно. Промучившись три часа и сменив друг друга раз десять, мужчины, наконец, накачали все четыре камеры. Запаска, к удивлению самого Димки, была безкамерной. Накрепко связав их лентой и положив сверху крышку багажника, Маляренко получил совершенно роскошный плот, который прекрасно держался на воде. Алина пищала, хлопала в ладоши и висела у Ивана на шее. Димка исполнил пляску австралийского аборигена. День был в самом разгаре, солнце вспомнило, что до зимы далеко и палило нещадно, но Иван был настолько доволен собой, что не обращал на это никакого внимания. Зато после всей этой нервотрёпки очень захотелось покушать, что немедленно и было сделано.

– Значит так, – Маляренко обвёл недоеденной куриной ногой пляж. – Полчаса купаемся и отдыхаем, потом грузимся и вперёд!

Алина радостно взвизгнула и, на ходу раздеваясь, побежала к воде.

Единственное, что омрачало Ивану обратный путь – это присутствие в их маленькой экспедиции Дмитрия.

Глава 4.

В которой Иван осматривает дом и даёт отчёт о втором походе.

Какое же это блаженство – выходной! Маляренко совершенно бессовестным образом проспал утреннюю побудку и завтрак и выполз из своей палатки после полудня. Посёлок был тих и безлюден. Иван почувствовал себя избранным, все на работе – а он тут, прохлаждается! Кстати, где жена? Иван внимательно осмотрелся – никого. Как следует зевнув во всю свою пасть и потянувшись, Маляренко потопал к столовой.

– Доброго утречка! – ехидно раздалось из-за плетня. – Горазд же ты дрыхнуть!

Алина, в фартуке и с поварёшкой в руках, вынырнула из кухни: – Есть будешь?

Чмокнув супругу в носик, Иван повалился в кресло.

– Буду!

– Тебя начальство очень просило зайти. Там они. – Алина показала на громаду дома. – Но сначала поешь!

На самом-то деле дом был не так уж и громаден – восемь шагов в ширину и пятнадцать в длину. Но в сравнении с шалашами и палатками, в которых до сих пор жили люди, он казался гигантом. Конёк крыши был на высоте аж шести метров! Вспомнив, как он помогал крыть крышу вязанками камыша, Маляренко вздрогнул – работа была жутковатая. Жерди, пошедшие на стропила, были совсем худые и постоянно норовили согнуться под его тяжестью. Про обрешётку, сделанную просто из толстых веток, и говорить было нечего. Пару раз Иван лишь чудом не слетел вниз. А вот основной кровельщик, Юра-студент, таки пересчитал рёбрами и обрешётку и сложенные на земле кучи строительного мусора. И теперь он ходил по посёлку, слегка скособочившись и баюкая сломанную руку.

Поев, и лишь после – умывшись в ручье, Иван окончательно проснулся и направился к дому, припоминая месячной давности разговор с прорабом, когда тот заверил его, что дом "почти закончили". Маляренко усмехнулся – некоторые вещи неизменны во всех мирах. Например – сроки сдачи строительных объектов. Но всё равно – дом был хорош. Построен он был по совершенно удивительной технологии, которую Иван подсмотрел в одной буржуйской телепередаче про экологичное жильё. Буржуи, понятное дело, с жиру бесились, а вот для попавших в непонятную степь людей это оказалось сущей находкой. Сначала Ермаков хотел по старой привычке построить дом из бревён. Проблема была в том, что строевого леса не было – вокруг росло сплошное корявое безобразие. Кое-как набрав со всей рощи пару десятков относительно прямых брёвнышек, Ермаков соорудил каркас будущего дома. Каркас Ивана просто восхитил – он стоял, как каменный! И это без единого гвоздя! Дядя Паша решил, по примеру забора, оплести столбы двойным плетнём и набить внутрь глины. Поставив нижний ярус плетня, и начав рыть и таскать из ручья глину, Ермаков понял, что на это потребуется полгода, при условии, что ничем другим люди заниматься не будут. Утрамбовав вкруговую глиняную стенку двадцатисантиметровой высоты, он остановил все работы и собрал консилиум. Тут-то Маляренко и влез со своим дурацким предложением – плотно набить простенок сухой травой. Ругались и спорили до посинения, но, в конце концов, безумная мысль победила и дядя Паша отдал приказ изготовить деревянные грабли для женщин. Те за три дня нагребли с округи целый стог травы и соломы, попутно немного обезопасив лагерь от возможных степных пожаров. Дом утеплили всего за два дня, набив в него не один, а целых два стога сена. Творческая мысль у народа бурлила и Коля предложил "армировать" наполнитель, втыкая в него заточенные ветки кустарника. Получилась на диво прочная и лёгкая штука. Ермаков скептически хмыкал, глядя на всё это дело, но молчал. После смерти шефа, достраивать дом взялся прыгающий на костыле Звонарёв. Его бывшая бригада натаскала кучу глины и принялась жирно обмазывать стены дома изнутри и снаружи. Глина была поганенькая, изрядно разбавленная песком и землицей, но на плетень цеплялась хорошо. Штукатурные работы были закончены глиняной крышкой поверху простенка. Получились самые натуральные сэндвич-панели. Маляренко был горд – он впервые в жизни строил дом своими руками! И ведь построил, хотя в самом начале, он не верил, что у них это получится.