Новый мир, 2012 № 06 - [18]

Уже вечер, но надо еще прогуляться к пустому месту, на котором раньше стоял дом 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, как заведено. Там все без изменений.

С улицы, названной в честь одного из месяцев, на улицу, названую в честь выдающегося русского писателя (другого), потом в парк. Раньше здесь было кладбище, и стояли кресты и надгробные памятники, а потом кладбище уничтожили, сделали парк и поставили в нем так называемые деревянные скульптуры — подобия каких-то языческих идолов, нелепо-стилизованные изображения животных и вовсе неизвестных существ.

Желтая классицистская церковь начала XIX века. Раньше она была кладбищенской церковью, а теперь это просто церковь, а в промежутке между двумя этими состояниями она выполняла функцию спортивного зала. В одном из текстов выдающегося русского писателя, который жил в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев, есть такие слова: “Пузатенькая церковь с выбитыми стеклами смотрела из-за кленов”. Это было, судя по всему, еще до превращения церкви в спортзал, потому что какой же это спортзал с выбитыми стеклами. Церковь трудно назвать пузатенькой, ничего особенно пузатенького в ней нет, разве что округлый купол, но вот так ее увидел выдающийся русский писатель, который жил в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев.

Возвращение на улицу, названную в честь одного из месяцев, решение пойти по ней не в сторону центральной площади и гостиницы, а в другую сторону, к оврагу. Тихая улица по мере приближения к оврагу становится еще более тихой, нет ни людей, ни машин. В конце концов улица, названная в честь одного из месяцев, упирается в другую улицу, названную в честь непонятно кого или чего, которая петляет по краю огромного оврага. Это даже не улица, а почти тропинка, неасфальтированная, узкая и убогая. Улица негусто застроена маленькими старенькими домиками частного сектора, хотя совсем рядом проходит главная улица (проспект) описываемого города. Домики явно обитаемы.

Никого нет, тихо.

Где-то прямо здесь находился дом, где перед своей гибелью во время оккупации некоторое время жили мать и сестра выдающегося русского писателя, который жил в доме 47 по улице, названной в честь одного из месяцев.

Никого нет, тихо.

После войны на склоне этого оврага было обнаружено массовое захоронение расстрелянных жителей описываемого города.

Тихо, никого нет.

Ладно.

Теперь можно идти в гостиницу. Собирать вещи. Ехать на главный вокзал описываемого города. Садиться в поезд. И следовать к месту постоянной дислокации.

Так в итоге и получилось, и даже удалось не опоздать на поезд.

 

Пятый приезд. Май

К остановке подъехал автобус.

Небольшой, красный. Перекошенный, завалившийся на один бок. Что-то, видно, с подвеской, амортизаторами или как там это называется.

Этот автобус был спроектирован в начале 60-х годов. А серийное производство этого автобуса началось в конце 60-х годов. И продолжалось оно аж до середины 2000-х годов. А потом прекратилось. За все это время было выпущено почти двести тысяч таких автобусов.

Раньше это был очень передовой автобус. У него автоматическая коробка передач, двухступенчатая. Всего две ступени. Водитель давит на газ, автобус трогается, едет некоторое время на первой передаче, потом с характерным звуком переключается на вторую и уже едет на второй, дальше переключаться некуда. Если набирает скорость, двигатель надсадно воет.

Это очень характерный звук — вой двигателя такого автобуса, едущего со скоростью примерно 40 километров в час, еще в так называемом далеком детстве этим звуком пропитались стенки черепа.

Один водитель со стажем рассказывал, что у них в автобусном парке на такие автобусы переводили только самых опытных и заслуженных водителей. А менее опытные и не самые заслуженные ездили на совсем древних автобусах, тесных, смрадных, разваливающихся, и завидовали опытным и заслуженным, у которых есть счастливая возможность ездить на передовом ультрасовременном автобусе с двухступенчатым “автоматом”.

На табличке было написано, что этот автобус идет до поселка, название которого обозначает принадлежность его жителей к определенному предприятию. Примерно как Судоверфевец или Овощебазовец, только не Судоверфевец и не Овощебазовец.

Это на самом краю описываемого города.

Как было не сесть в этот автобус.

И посадка в автобус состоялась.

Народу мало. Можно занять место у окна и смотреть в окно. Можно и нужно.

Это происходило на улице, название которой обозначает технологический процесс в металлургии. Автобус проехал небольшое расстояние по улице, название которой обозначает технологический процесс в металлургии, свернул под мост и вырулил на улицу, название которой тоже обозначает технологический процесс в металлургии, в принципе тот же самый, и вообще эта улица называется практически так же, как и та, первая улица, только к названию первой улицы приставлено буквосочетание “Стале”.

В этом районе описываемого города вообще многие объекты называются по-металлургически. Можно предположить, что где-то здесь располагается внушительное металлургическое производство.

Вдоль улицы идет однопутная железнодорожная линия. На этой линии, совсем недалеко, находится станция <Фамилия крупного деятеля большевизма>град.