Новый мир, 2012 № 06 - [10]

Рядом молча семенит, помнит запах рук и сует в них нос.

А вокруг снует народ, он тебя не узнает, не касается.

Жизнь тихонечко идет, да легонечко грызет, да не кусается.

Припев:

И ты не думай о том, что весна твоя вдаль улетела.

Не сумел, не сберег, не скопил ты на старость гроша.

Стареет тело, стареет только тело

И никогда, слышишь ты, никогда не стареет душа.

 

И потом еще долгое тупое лежание в гостиничном номере перед телевизором, долгий тупой просмотр тупых телевизионных программ, и так до поздней ночи, страсть уныния — лютая штука.

 

Следующее утро — солнечное, происходит интенсивное таяние снега и льда, и образовавшаяся в результате таяния вода обильно падает вниз с различных возвышенных предметов и поверхностей. Решено было для начала обследовать некоторую часть центральной части города.

Из гостиницы, название которой совпадает с названием одного из областных центров Украины, через сквер, мимо памятника выдающемуся русскому поэту, который родился рядом с описываемым городом. Фигура выдающегося русского поэта сделана из какого-то металла. Выдающийся русский поэт одет во что-то длинное типа плаща, в руках у него трость, цилиндр и какая-то тряпка, хотя, возможно, это не тряпка, а пола длинной одежды, трудно сказать. Выдающийся русский поэт гордо вскинул голову и гордо смотрит куда-то вдаль, в сторону Такого-то района, гипермаркета, название которого обозначает геометрическую фигуру, и станции <Фамилия крупного деятеля большевизма>град.

По центральной улице (проспекту), по насыпи через гигантский овраг, к главной площади, названной в честь участников неофициальных воинских формирований.

На другой стороне центральной улицы (проспекта) — крошечная толпа и большой плакат “Еда вместо бомб”. Еду накладывают (или наливают) в тарелки из некоей большой емкости вроде военного термоса. Люди подходят, им дают еду, они стоят на тротуаре и едят выданную еду. Не очень понятно, что означает вот это “вместо бомб”. Может быть, люди приносят бомбы, сдают их организаторам акции и получают вместо бомб еду. Или, может быть, имеется в виду, что вот, могли бы всех вас бомбами закидать, разбомбить тут все на хрен, а вместо этого раздаем еду. Или что обычно раздаем бомбы, а вот сегодня вместо бомб раздаем еду, так уж получилось.

Площадь, названная в честь участников неофициальных воинских формирований, украшена памятником участникам неофициальных воинских формирований и огромным новым жилым домом с башенкой и часами на ней. Сидение на скамеечке, потому что что-то разболелась поясница.

Две фигуры бродят по тротуару и раздают прохожим листочки бумаги. Фигуры изображают гигантских врачей в айболитовской стилистике. На фигурах белые халаты, фигуры искусственно утолщены, фигуры венчаются огромными головами с усиками и очками. Одна из фигур подошла и вручила листочек бумаги с рекламой аптечной сети. На бумажке можно было различить слова “мы переехали” и “торжественное открытие”.

Потом фигуры устали, сели на скамеечку, сняли с себя свои гигантские головы и оказались небольшими юными пареньками. Они сидели, держа свои гигантские головы на коленях. Потом надели головы обратно на головы и стали снова бродить по тротуару и раздавать листочки бумаги. У одной из фигур зазвонил телефон, фигура достала телефон из кармана, просунула его между внешней и внутренней головами и ответила на телефонный звонок.

По улице, названной в честь официальных воинских формирований, вниз, по направлению к реке. Скромное великолепие площади, названной в честь участников неофициальных воинских формирований, быстро улетучивается, появляются домики частного сектора. Направо, на улицу, названную именем крупного деятеля большевизма. Справа — квартал многоэтажных домов, слева — домики частного сектора, а дальше начинается сплошной частный сектор, дома за заборами, некоторые из домов выглядят благополучно и зажиточно, даже, пожалуй, чуть ли не все. Улица при этом ощутимо дичает: тротуаров как таковых нет, по краям проезжей части высятся сугробы, и через эти сугробы петляет узкая тропинка. Улица круто спускается вниз и по насыпи пересекает очередной овраг, в описываемом городе три больших оврага, каждый из которых разветвляется на несколько оврагов поменьше. Потом улица круто карабкается вверх. Тропинка узкая и скользкая, идти по ней трудно и неудобно. Непонятно, как тут ходят местные жители, как они подходят к своим домам, особенно пожилые, неужели они все пользуются личным автотранспортом, или, может, здесь не живут пожилые люди — трудно сказать.

Ряд домов частного сектора прерывается низеньким зданием не частного сектора, оно как бы утопает в окружающих снегах, от тропинки к двери здания ведет короткая лестница вниз, полностью заваленная снегом. Снегом завалена и нижняя треть двери. Над дверью — синий полукруглый козырек с надписью “…ал…-ма…а…ин”. На двери — надпись “Кекs”, нанесенная при помощи пульверизатора.

Вдруг — оживление: толпа людей на автобусной остановке. Толпа процентов на 90 состоит из пожилых людей. Значит, здесь все-таки живут пожилые люди, и они ходят по этой ужасной петляющей среди сугробов скользкой тропинке.