Новый мир, 2005 № 09 - [5]
дополнительныхпоходов к молочнику.
Верю, что ты окажешься замечательным стрелком. Удачи тебе.
Что касается гадины Инески, я тебе тоже кое-что могу рассказать. Эта дрянь на последний день рождения Володи (22 апреля) прислала ему подарок — совершенно идиотский галстук “в горошек”. Тоже мне “мерило вкуса”. Но ведь и он хорош! Ходит в этом галстуке даже на охоту! И что ты думаешь, этот убогий рисунок (“горошек”) вошел в моду среди не просвещенных еще пролетариев. Некоторые даже наживаются на полном отсутствии вкуса у толпы.
На днях приезжали товарищи из Питера и рассказали о той нездоровой суете, которая возникла вокруг “любимого галстука Ильича” (его уже так называют). Так вот, скупают черные галстуки в лавке похоронных принадлежностей, что в Апраксином дворе, с помощью трафарета масляной краской наносят “горох” и быстро загоняют на Сенном по гривеннику за пару. Образуется сумасшедшая добавочная стоимость. С этим надо бы бороться, да все недосуг.
На днях заходил Макс Горький4 со своим другом Марией Андреевой5. Я всегда напрягаюсь в присутствии этого пролетарского писателя. Никогда не знаю, как к нему обращаться. Скажу “Алексей” — обижается, что не ценю его литературные заслуги, а назову “Максимом” — морщится, думает, забыла, как его зовут на самом деле. Дурацкая ситуация. Мучилась во все время визита несказанно. Пришлось напомнить, что пора бы раскошелиться нашему толстосуму Саввушке Морозову6, тогда они сразу ушли, сославшись на какую-то незначительную причину. А Володя весьма интимно ущипнул меня, как бы от чувств. Видно, деньги потребовались. На баб. Думаешь, у него только Инеска на сердце? Есть же еще и толстуха Землячка7! И всем подарочки рассылает, которые сестрица его, Маняшка, на конспиративные квартиры развозит с приложенными к ним зашифрованными любовными посланиями. Одних расходов на извозчиков от этого тринадцать рублей только в последний месяц вышло.
А меня недавно познакомили с красавцем поляком Феликсом8. Он тоже из наших. Выглядит как мушкетер. И эта бородка клинышком! Восторг! Жаль, что ЦК не рассматривает вопрос о назначении ему супруги. Я бы, пожалуй, согласилась. Гы.
Вот видишь, Фанечка, опять “архидлинное” письмо получилось. Но только ты у меня для душевного общения и есть. Поверь, не с кем словом по дружбе перемолвиться.
Любящая тебя Надежда.
P.S.Не забудь о плане “Т”, когда будешь писать ответ. Н. К.
P.P.S.Напиши что-нибудь о себе, о своем детстве. С кем ты теперь общаешься, что нового? Твоя Н.
Подружка моя дорогая, Наденька! Какое чудное письмо ты мне прислала! Я вообще восхищаюсь твоим литературным стилем и богатством лексики. Куда там Лешке Пешкову! Он ведь, в отличие от нас с тобой, “академий” не кончал. Только в люди все захаживал. Ха!
Про Феликса (если это, конечно, Дзержинский) у нас тоже разное болтают. Не так все просто. Ты же понимаешь, что он со своими внешними данными, очевидно, пользуется определенным успехом у дам-с. Если даже твой Володя (мелкий и довольно лысый) — в этом деле мастак. Вообще, как говорила моя (еще по гимназии) подружка Лилечка Сухомлинская9, “все мальчишки дураки и дерутся”. Как она была права! И сами дерутся, и нас, девушек, к этому делу пытаются (и не без успеха) приспосабливать.
Мы же — пылкие, увлекающиеся, романтичные. И чем лучшее образование получаем, тем проще нас увлечь, потому как воображение развито непомерно. Именно поэтому так велик процентный состав лиц женского пола в боевых партийных рядах. А ведь нам могли найти более приятное для нас применение, чем разгребание политических завалов. (Да хоть журфиксы устраивать для женщин-работниц в Иваново-Вознесенске!!!) Обидно это, правда, Наденька? Ведь на сегодняшний день сложилась просто пиковая ситуация! Как только намечается дело поопасней, так кого-нибудь из девушек посылают, дескать, полицейский увидит этакое эфирное создание, сомлеет и ничего худого не заподозрит. И что же? Скоро дойдет до того, что как увидят существо в юбке, сразу упекут в каталажку!
Как я уважаю суфражисток! Вот настоящие борцы за права женщин. Жаль, что в России почти нет последовательниц этого мощного международного движения. Я бы к ним записалась. А так — только на курсы стрелков хожу. Но в группу снайперов, которая окружена завесами политического тумана и где прошла обучение известная тебе Мэри, не берут из-за дефектов зрения.
По поводу моих ближайших планов. Их питают надежды. И вот какие. К тому времени, когда будет исчерпан последний утвержденный список “сатрапов”, мало кто из опытных стрелков — членов моей партии останется на свободе, а наше молодое пополнение не в курсе моих глазных проблем. (И, как ты понимаешь, я не собираюсь о них оповещать.) Вот тогда я и попаду в группу снайперов. В смысле, пройду углубленный курс изучения стрельбы по движущимся мишеням.
Пока же, в связи с последними событиями, я почти ни с кем напрямую не общаюсь. Сижу дома, а читаю только корректуры листовок (это я могу делать и с закрытыми глазами), которые мне привозят два раза в неделю вместе с продуктами питания. Все оставляют под дверью на коврике.
Вот видишь, вроде удалось замедлить “глазные неприятности”, и я смогла написать довольно длинное письмо, на которое жду твоего ответа, дорогая моя подружка.

Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.

Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.

…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.