слушалоперу? Мама не позволяла себе смешиваться с толпой, имея всегда отличное от большинства мнение, но заигрывала через Лиду и Флиера с Ксенией Васильевной, которая, если иметь в виду ее социальное положение, стояла ступенькой выше родителей. “Свой круг” декларативно не учитывал социальное положение и вместе с тем подразумевал его, как входной билет в этот самый круг. В нем необязательными были словари, альбомы и оперы, хотя и желательны, и дам можно было пропускать вперед, а можно было не пропускать. Но какой свой круг мог сформироваться в наши дни, когда большая часть человечества принадлежалак семейству сурковс 50-го офорта Гойи — с замкнутым на ключ слухом и распахнутой пастью перед ложкой с пойлом, которую совали им в глотку замаскированные ослы…
Но если принять за основу идеи и идеалы, формирующие этот свой круг? Какие идеи и идеалы? Или их не существовало в природе, или они не были сформулированы. Родители к своему кругу причисляют, во-первых, себя, во-вторых — Ксению Васильевну и Юру, в-третьих — профессора Шестопалова, в-четвертых — одну из трех маминых приятельниц… А Валентина Ивановна, такая умная и честная? Свой круг принял бы ее с распростертыми объятиями, но она не пожелала бы дружить с такими неискренними партийцами, как отец… Но ведь отец не меньше самой Валентины Ивановны озабочен интересами государства, пашет как проклятый, чтобы родина поскорее перевалила через стомиллионнотонный рубеж по выплавке стали. Чувства долга и любви к родине у него не меньше, чем у Валентины Ивановны, значит, в свой круг все-таки могут войти и он, и она. А гениальный Петр? А умная Алла Тарасова? Мысленно перебрав знакомых, которых бы Лида соединила одним кругом, она выделила такие жизненно важные качества, как доброта, честность, ум и талант. Был ли умен Саша? Добр? Патриотичен? На эти вопросы Лида не нашла ответа; Саша был устроен каким-то таким странным образом, что его невозможно было включить в систему своего или чужого круга. Но был ли он хотя бы честен?
Тут Лида набрела на неожиданное открытие. Если она была честна, то Саша становился нечестен, если Саша честен, то она — нечестна. Желая спровоцировать его на какой-то определенный к ней шаг, Лида все время прибегала к уловкам, например нарочно роняла ручку, чтобы Саша поднял ее, обнаружив тем самым, что следит за ее движениями, или нарочно заигрывала с Юрой, чтобы вызвать у Саши ревность. Саша не шел на поводу ее ухищрений. Зато когда дело принимало естественный оборот, как в случае визита к Юре, когда Лида не знала, можно воспользоваться приглашением Юры и его матери или нет, Саша, словно почувствовав натуральность ее колебаний, делал решительный шаг в ее сторону… То есть если Лида немного хитрила, Саша не реагировал на ее хитрость, очевидно противную его честной натуре, но как только Лида начинала действовать честно, не строя ему козней, Саша шел к ней с открытым забралом, ни на кого не глядя. Впрочем, выведенная ею закономерность имела обратную — зеркальную — сторону. Лида честно хитрила с Сашей, показывая ему, что он может и должен сделать первый шаг, а Саша делал вид, что не слышит стука упавшей на пол ручки. Но в обоих случаях к какому-то конкретному результату приводила случайность Лидиных действий, а не их обдуманность.
Поняв этот странный механизм, Лида перестала размышлять над тем, честен Саша или нет, и думала об одном — как научиться терпению, чтобы предоставить событиям идти своим чередом, не вмешиваться в их ход, раз ее пассивность стимулирует Сашину активность. Она могла бы абсолютно ничего не предпринимать, но получалась такая закавыка — теперь, после своего открытия, Лида лишилась возможности естественно быть пассивной, а искусственность ее пассивного ожидания Саша наверняка почувствует. И если гарантом их сближения выступает чистая случайность, то как быть?..
Она сказала: завтра. Впервые они назначили друг другу свидание. Но вот вопрос: придет Саша или захочет наказать ее за то, что он столько дней напрасно прождал ее у Юры? Торчал у него в гостях, как пень, чувствуя, что без Лиды им с Юрой и разговаривать не о чем, что сам он интересен Юре только в паре с Лидой — паре, которую Юра рассчитывал когда-нибудь разбить. Может, Лиде не стоит приходить завтра, чтобы Саша своим возможным отсутствием не нанес ей поражение? Лида все же решила действовать честно.
На другой день она пришла к Юре. Саша был уже там. Они с Ксенией Васильевной вели разговоры о разных медицинских случаях из ее практики. Ксения Васильевна с удовольствием вспоминала, как с помощью капельницы вытащила больного после инсульта, тогда как ведущий больного профессор намеревался ввести ему в вену совсем другие препараты. Саша спросил Лиду, не хочет ли она стать врачом, — как бы давая ей понять, что им вдвоем неплохо было бы поступить в один институт. Лида ответила, что не думала об этом. “А ты подумай, — дружелюбно сказал Саша. — Врач — самая благородная профессия…” — “Любое дело благородно, если в него вкладывать душу”, — тут же вмешался Юра. Но Саша находчиво возразил: воры-домушники тоже вкладывают в свое дело душу. “Лида, помоги мне накрыть стол”, — сказала Ксения Васильевна.
