(Слышится моя реплика. Похоже, мне надоела эта путаница, которую В. В. развел и в которой его рассказ мог совсем сгинуть. Я сказал ему, что, как известно из логики, всякая формальная классификация, претендующая на универсальность, приводит неизбежно к противоречиям, причем принципиальным, неустранимым. Так что пусть он не расстраивается. Не он первый, не он последний путается в подобных рассуждениях. Это его заметно ободрило. Он сказал: «А! Я так и думал… Только не знал… Это Руслан меня сбил с толку, когда завел разговор о моей неприспособленности». — «Разве Руслан?» — изумился я.)
— Да. Он начал говорить и опять предлагать что-то, что, по его мнению, увеличило бы мои возможности ориентироваться в жизни… Мы ему сказали про колоду карт. Начался спор, смысла которого я не мог вполне разобрать. Кажется, никто из них больше не хотел уходить. «Хорошо, — сказал я, — дело не в картах. Можно свернуть бумажки с именами, положить в мешок, и я вытяну». Я настаивал, чтобы вызвали Владимира. Они оба по очереди ходили к телефону, долго звонили, потом возвращались и говорили, что нигде его не нашли. Что-то начинало мне тут не нравиться… «Хорошо. В конце концов, я согласен ехать на конкурс. Ведь он туда наверняка придет. Там я и вытяну». — «Нет, там будет телевидение. Решить нужно заранее. А там будете иметь дело только с девушками и вручать яблоко… Если вы правда согласны ехать, Валерий Вениаминович, вы нас очень обяжете: не придется переснимать тысячного покупателя и конкурс… Но вытянуть нужно заранее…» — «Без Владимира я ничего тянуть не буду». — «Это почему?» — «Он потом скажет, что вы двое подкупили меня, чтобы его исключить из жеребьевки. Скажет, что тянули из двух». Они заспорили: «Вы боитесь? Мы обеспечим вам защиту… Да ничего не будет… Смешно! Что он вам может сделать? Да и не станет он…» Я разозлился: «Не станет? Да, похоже на то! Похоже, он не такой, как вы!.. Я никого не боюсь! Вас не боюсь! Я ему присуждаю это яблоко! Все. Никаких жребиев. Считайте, что жребий уже вытянут!» Они вскочили со стульев и завертелись вокруг: «Вы в своем уме?.. Что за вздор вы несете?» А Руслан еще: «Ну-ка, ну-ка объясните, что это за решение такое? Откуда оно вдруг взялось?» — наступает на меня. Я впал в неистовство. Никогда со мной такого не было… Вот она, власть, чем привлекательна, я понял: она позволяет человеку отпускать тормоза и бросаться в самую глубину гневного исступления. Предаваться этой страсти до конца… Что ж, приятно. Один раз можно испытать, для опыта. Но не больше… Я закричал: «Вам объяснить? Пожалуйста! Я присуждаю ему приз за то, что он единственный из вас ведет себя честно! Он не пытается влиять на мое решение. Не врывается в дом к больному старику для того, чтобы здесь пугать или улещивать. Он мужественно принимает Судьбу, как истинный герой… Нет, он даже показывает, что он выше Судьбы! Вот за это я ему и присуждаю. И я тоже ничего не желаю бояться с этой минуты. Делайте что хотите». Руслан шипит: «Ага. Умеете говорить. Только вранье это все красивое! Просто он приезжал вчера, и вы сговорились. Приезжал? Говорите честно, если вы такой поборник честного поведения. Что? Слабо вам?» — «Я ничего не скажу. Думайте что хотите». — «А что нам думать? — это Генрих. — Может, вы раньше с ним были знакомы и все это подстроено с его стороны. Мы не знаем». Ярость во мне бушевала так, что я будто совсем ослеп, перестал их видеть… Нет, видел, но смутно и не совсем понимал их действия… Видел, что они отпрянули от меня… перепугались, что ли… «И не узнаете теперь, — кричу. — Потому что наш разговор окончен. Вы добились своим дурацким поведением… только не того, чего хотели, а прямо противоположного». — «Нет, просто вы разволновались, Валерий Вениаминович… Конечно, это мы виноваты, пристали к вам… У вас, наверное, давление подскочило? Принести вам какое-нибудь лекарство?.. Нет? В любом случае вам надо сидеть дома. Конечно, мы освобождаем вас от конкурса. Давайте яблоко, и мы немедленно исчезаем». — «Поздно! — отвечаю я. — Поздно вы спохватились, дорогие мои! Это можно было сделать раньше, когда я сам просил вас, даже умолял… Теперь ничего не поправишь…» — «Что с вами? Да вас трясет всего, Валерий Вениаминович! У вас сердечный приступ?.. Ну-ка ложитесь… Ложитесь на диван. Сейчас что-нибудь сделаем… Руслан, звони в неотложку».
Да, это я уже рассказывал: как я почувствовал, что они могут меня убить… Ведь они действительно принесли какое-то лекарство и стали мне давать с водой. Но я не выпил, потому что заметил, как они переглянулись. И особенно как-то очень быстро это лекарство возникло, будто оно было у них специально припасено на такой случай. Это мог быть если не яд, то уж какой-нибудь наркотик наверняка… Но все-таки не было в их действиях окончательной решимости в этот момент. И я понял, чего они боялись, потому что именно тут и раздался звонок… «Вот он, наш рыцарь чести и справедливости! — язвит Руслан. — Тоже пожаловал!» — «Ну что же, — отвечаю, — если это он, значит, я ошибался на его счет. Значит, сейчас будем тянуть бумажки…» Но это был Витя.
