…Перечисляя сайты, вы называете руководителей проектов. И Житинского, и Верницкого, и Кузьмина, и Бараша, и Левина, и… вдруг, когда вы пишете о действительно уникальном сайте „Лавка Языков“, происходит еще один странный сбой. Вся Сеть знает, что „Лавка Языков“ — это проект замечательного литературоведа и переводчика Макса Немцова. Человека, который на рубеже 90-х издавал достаточно известный журнал „ДРВ“, человека, который открыл русскому читателю сразу нескольких выдающихся американских авторов. Среди них — Чарли Буковски. В „Арт-Тенётах, 97“ участвовала великолепная работа Немцова, посвященная Буку (так называли Буковски его поклонники), — „И не пытайтесь… Попытка“. Полюбопытствуйте, Сергей Павлович. Эта работа вполне достойна и страниц „Нового мира“. Но вы… не назвали Макса Немцова. Как бы вы отнеслись к человеку, который не назвал бы Некрасова, когда писал о „Современнике“ 60-х годов 19-го века, или Твардовского, если бы речь шла о „Новом мире“ 1960-х?
…Далее. Если вернуться к некоторым победителям „Тенёт, 98“, то оказывается, что они имеют прямое отношение к публикациям в „Новом мире“. Увы, отношение это можно охарактеризовать не очень тактичным словом „плагиат“. В майском „Новом мире“ была напечатана повесть Андрея Савельева „Ученик Эйзенштейна“. Одна из глав этой повести списана с рассказа победителя „Тенёт, 98“ по разделу „Юмор“, участвовавшего в конкурсе под псевдонимом „Филипп“. То есть новомирский автор банально украл текст у Филиппа. Это эпизод, где рассказывается о поездке в ластах на спор. Действие происходит в автобусе. Время — тридцатые годы. Сергей Павлович, я вовсе не обвиняю редакторов журнала в том, что они, опубликовав повесть, причастны к плагиату. Плагиат на совести Андрея Савельева. Редакторы „Нового мира“ не обязаны были читать работы победителей „Тенёт“ и догадываться, что Савельев украл оттуда кусок своей повести. Но странно другое. Почему никто из редакторов не обратил внимания на то, что описывается поездка в ластах? Действие-то происходит в тридцатых годах. В это время никакие ласты в СССР не продавали. И поэтому ситуация эта просто невозможна. В оригинале действие происходит в спокойные брежневские времена, и конечно же никакого удивления ласты не вызывают. Почему же в моем любимом журнале никто не обратил внимания на ласты в тридцатые годы? Я думаю, что покойная Ася Берзер такого бы не пропустила».
Оценку небрежного обращения писателя Савельева с историческими реалиями разделяю полностью. Что же касается обвинения в плагиате, я бы не торопился. Историю о том, как в сырое, мутное февральское утро из похмеляющейся компании молодых кинематографистов, поспорив с товарищами, вышел на улицу одетый только в плавки и ласты их соратник, чтобы спросить у милиционера на перекрестке, который час, — историю эту я слышал еще в середине семидесятых от кинорежиссера-документалиста Алексея Соколова. Рассказывалось как быль. Скорее всего это так и было, а потом стало внутрикиношным фольклором, который мог использовать кто угодно. Кстати, Савельев по профессии кинематографист.
Добавление на стадии верстки.
Сказанное выше по поводу заимствований А. Савельева, мне казалось, в известной степени закрывает вопрос. Но в гостевой книге «Анти-Тенёт» я наткнулся на сопоставление цитат, которое лишает меня такой уверенности.
Из рассказа Филиппа:
«— Ну что вы за люди! Зверье!! Я — спортсмен, подводным плаванием занимаюсь тут вот рядом, в бассейне „Чайка“, и у меня только что в раздевалке сперли ботинки. Что же мне теперь, по-вашему, босиком по городу ехать?»
Из повести Савельева:
«— Товарищи, войдите в положение! Я из бассейна еду! У меня антипролетарская сволочь ботинки украла. Новые, на трудовые гроши купленные. Босиком — вы мне последние ноги отдавите. Войдите в положение, товарищи!»
Эстетическое преимущество второго текста (а следовательно, и права автора на прямое заимствование) далеко не очевидно.
«…Среди литературных вебсайтов, которые вами не были замечены, я бы хотел особо отметить ЛИМБ. Это поэтический клуб с ежемесячным журналом. Сегодня там появляется и прозаическая часть, но это дело будущего. В отличие от случая с „Тенётами“, я вполне допускаю, что вы ничего не знали о ЛИМБе. Потому что он существует всего год. И попытаюсь помочь вам преодолеть казенный афоризм Козьмы Пруткова про необъятное, обратив ваше внимание на совершенно уникальное, на мой взгляд, явление ЛИМБа РУНЕТу. Почему уникальное? Потому что ЛИМБ — это самое фантастическое место литературной Сети. Если бы я не видел его собственными глазами, я бы решил, что такое невозможно.
У джазистов есть такое понятие „джемсэшн“. Это когда они собираются вместе и импровизируют. Почти без слушателей, сами для себя. Часто это бывает ночью, именно в то время, когда и пользователи Интернета в России могут чуть-чуть меньше платить за доступ. Так вот, ЛИМБ — это почти беспрерывная поэтическая импровизация. Часто, как и у джазистов, ночная. И ее участники так же виртуозно это делают, как джазисты самого высокого класса…
…если бы я делал свой обзор сегодняшней Сетевой литературы, то начал бы не с ЛИТО, а с ЛИМБа. По моему мнению, этот проект — сегодняшний лидер литературного РУНЕТа. (Никак не комментирую оценок ЛИМБа по причинам действительно плохой осведомленности о содержании этого сайта, исправлю этот пробел в ближайших выпусках. — С. К.)
