Новый король - [15]

Однако лицо — оно точно не то же самое, каким было когда-то. Что-то исказило черты. Конечно, она всё ещё привлекательна. Если бы не белые волосы. Однако красота хотя и сохранилась, но лишь частично. Глаза — они точно те же самые, что и прежде. Ярко-зелёные, чарующие глаза, их она помнит, это точно её глаза…

— Что же со мной случилось? — Спросила она у воздуха перед собой и ответа, конечно же, не получила. Девушка двинулась вперёд, широким, уверенным шагом. Если в этом городе есть хоть один действительно серьёзный Почтенный, он заметит её присутствие. А если этого не случится, а если её заметят и решат пустить на магические компоненты без всяких разговоров?

Что же делать?

От поисков ответа на последний вопрос, её избавила непонятная ситуация, возникшая на ровном месте. Мимо проехала очередная машина, потом ещё одна. Чуть левее, открылась дверь, на улицу вышел человек, одетый в длинные одеяния, полностью скрывшие тело. Лицо человека прикрыто повязкой, видно только глаза, да и то плохо. Тут она в ответах не нуждалась и с отвращением отвернулась — прокажённые ей никогда не нравились. Она не понимала, зачем они продолжают жить, в своих гниющих телах. Добровольно идут на ужасную жизнь, в которой они не могут даже своих лиц показать, настолько они обезображены жестокой болезнью. Почему в городе полном магии, такие люди есть, вопросов не вызывает — они всегда в таких городах есть. Маги не страдают избытком альтруизма. Зачастую, они существа жадные и без достойной оплаты, даже пальцем не пошевелят ради ближнего своего. Тот, кто вышел из здания и двинулся прочь, не просто поражён жестокой болезнью, этот человек слишком беден, что бы оплатить услуги местных колдунов и получить исцеление. Анталия двинулась дальше, демонстративно оставаясь на середине дороги — колдуны должны её заметить. А там будь что будет.

Голем, только что миновавший её, развернулся с недовольным визгом и остановился. Она не повернула головы, услышав окрик на незнакомом языке — она видела сидевших в големе мужчин, слишком бедно одеты, нет посохов, нет ничего, что могло бы указать на их высокий статус. А тратить время на очередных селян без капли власти и мозгов, ей не хотелось совершенно. Вот проголодается, там другой вопрос, а пока…

На плечо легла смуглая ладонь, её рывком развернули, и она едва не упала от сего движения.

Перед ней двое мужчин. Не высокие, смуглые, лица перекошены гневом, они что-то кричат, трясут руками, один из селян занёс руку и отвесил её сильную пощёчину.

Это было слишком.

Анталия ответила точно такой же пощёчиной. А потом двинулась дальше.

За её спиной остались два селянина. Один стоял на асфальте, опустив руки, с белым лицом и мелко подрагивающими губами. Второй лежал на асфальте, на животе. Лицо смотрит в небо. Челюсть лежит на другом плече, зубы валяются на асфальте, упав жутким белым подобием нимба вокруг его головы.

Спокойно пройти по странному городу, начинавшему оживать, ей не дали. На дорогах появлялись големы, на обочинах возникали люди — тут она не раз и не два осуждающе покачала головой. На улицах полно прокажённых! Их число было просто странно большим. Впрочем, её полумёртвая память, почти сразу откликнулась и выдала простой ответ на уровне ощущений.

Местные колдуны не просто ленивые и жадные, они ещё и жестокие. Порча, поразившая болезнью столь многих людей, вряд ли была естественной. Колдуны могли сами напустить её на жителей, обрекая их на мучительную жизнь, обрекая на вечное ношение глухих балахонов, скрывающих от глаз других, вид и запах гниющей, разлагающейся плоти. Могло быть и так, что болезнь ни одна, что бы никто не смог исцелиться самостоятельно, что бы все люди проклятого города шли к колдунам и отдавали им последнее, ради магии исцеления.

Город становился противен ей и с каждой минутой, всё более и более. Порой она даже собиралась сбежать отсюда, до того, как встретит правивших городом, жадных до денег, изуверов магов. Но каждый раз она отбрасывала эту мысль и продолжала идти дальше.

На одной из улиц, прокажённые окружили её плотным кольцом и, потрясая руками, которые, почему-то, выглядели вполне здоровыми, начали что-то кричать. Язык странный, резавший слух, а их вопли, их близость к ней, вызывали стойкие рвотные позывы. Она не хотела прикасаться к этим телам, отравленным неизвестной магией, она не хотела видеть их гниющих тел. А если ударить неудачно, прокажённый упадёт, его хламида задерётся, и она точно увидит какие-нибудь части тела, усеянные гнойными струпьями и почует тошнотворную вонь разлагающегося мяса. Одна мысль об этом уже вызывала тошноту.

Но как вырваться из кольца этих несчастных, не коснувшись их?

Анталия с сомнением посмотрела на свои ноги. Получится?

Она чуть присела, наклонилась немного вперёд и со всей силы распрямила ноги.

Толпа прокажённых затихла, когда Анталия взлетела высоко вверх, перемахнула через их головы и приземлилась на ноги за их спинами. Она обернулась — прокажённые затихли, хорошо виден ужас в их глазах. Поморщившись, она двинулась дальше. Ситуация становилась не совсем той, что ей хотелось бы. Судя по всему, прокажённые приняли её за одну из магов и теперь в абсолютном ужасе от возможного наказания за своё непочтительное поведение. Им, конечно, бояться нечего. Она не дура, что бы нападать на прокажённых, людей отравленных Великими Силами, притом не вооружившись чем-то мёртвым, неспособным проводить энергий Изначальных.