Новый Гольфстрим - [50]

Информации говорили о том, что заканчивается постройка Центрального влагопровода, что в зонах ливней подготовлено все для приема воды.

Телевизор передавал картины строительства: высокие дамбы и плотины, протянувшиеся вдоль рек, подготовку дна озер в пустынях.

Тишина, царившая кругом поста, становилась еще невыносимей.

Так прошла первая половина марта. 911-й пост был как бы выкинут из жизни.

Надежд на возобновление работ не было. Казалось, нет такой силы, которая смогла бы поднять навалившееся на землю тяжелое, молочно-серое море.

Вера Александровна еще раз попробовала сходить на тучегон, но уже в сопровождении монтажников.

Держась за протянутые шнуры, они двигались в густом тумане. Впереди темнела уходящая ввысь стена машины-гиганта. Из тумана слышались окрики часовых.

Не видя ничего перед собой. Вера Александровна ощупью взбиралась на балконы, окружавшие тучегон. Осветив фонарем ближайшую установку, она попыталась разглядеть показания приборов.

— Нет, — сказала она, спустившись вниз. — Пока стоит туман, невозможны никакие работы.

Наконец, стало известно, что в город Яшмуни начали приходить туманоосушители.

В тот же день была получена радиограмма от Горнова:

«Буду у вас завтра в 11 часов».

Надев малицу с открытым капюшоном. Вера Александровна вышла на крыльцо. Кругом царило безмолвие. Чудился какой-то беспрерывный, едва уловимый шорох. Словно миллиарды мельчайших частиц тумана перешептывались между собой, сговаривались о чем-то.

Горнова достала часы и приблизила к глазам светящийся циферблат.

«Десять. Еще час», — подумала она.

От сырого холодного воздуха по телу пробегала дрожь. Туман перехватывал дыхание.

Из глубины тумана неожиданно долетел до нее шум пропеллера. Вера Александровна вздрогнула.

Из темноты ночи раздался громкий, веселый кряк:

— Ого-го-го!

Это был голос Горнова.

Работники поста 911 собрались в клубе.

Виктор Николаевич в расстегнутой кожаной куртке, бодрый и крепкий, терпеливо ждал, когда затихнет зал.

— Почему завешаны окна? — негромко спросил он.

По залу, как шелест сухих листьев, пронесся шопот.

— Некоторые товарищи не могут видеть туман. Он их раздражает, — проговорила сидевшая впереди Саная.

Виктор Николаевич серьезным, внимательным взглядом обвел лица.

— Поднимите шторы! — попросил он.

Шторы тотчас были подняты. В окна заглянул туман.

— Раздражает! — Виктор Николаевич помолчал, как бы что-то соображая. Потом улыбнулся. — Я думаю, что все вы знаете, что туманы, идущие от Арктического моря. это та влага, за которую мы боремся, та влага, которая оживит мертвые пески пустынь, наполнит Миракумские озера, а здесь, на севере, покроет тундру полями пшеницы, пышными травами, лесами.

В уголках глаз Горнова снова собрались морщинки затаенной улыбки.

Далеко за полночь продолжалась его беседа с коллективом поста. Он сообщил им, что в самое ближайшее время туманоосушители будут пущены в ход. Их установят на всех строительных участках. Воздушный и наземный транспорт будет действовать регулярно.

— Потерпите еще немного, — сказал Горнов в заключение, — скоро вы увидите голубое небо. Впереди предстоит нам сдать серьезный экзамен: пустить в действие тучегон. С востока надвигаются суховеи. Нам нужно преградить им путь. Если в назначенный час мы пустим в ход все наши тучегоны, прольем дожди там, где нужно, мы сможем праздновать еще одну победу.

А пока, — Горнов улыбнулся, — на два-три дня смиримся перед туманом. Этот враг нам не страшен. Скоро он будет нашим крепким помощником.

Это простые, от сердца сказанные слова ободрили слушателей, вернули им прежнюю энергию.

Через час Горнов улетел в город Яшмуни.

Прощаясь с женой, он сказал:

— Не волнуйся за свой план. Сюда скоро прибудет еще несколько бригад. Твой тучегон не отстанет от других тучегонов.

Желанный день

Была еще ночь, когда Горнов прилетел в Яшмуни. Красный огонь электрических фонарей тускло освещал небольшие круги посреди улиц. Город имел вид военного лагеря перед большим сражением. Все аэродромы были заняты сотнями самолетов. От пристаней порта неслись непрерывные вереницы аэросаней и автомобилей. На аэродромах шло спешное оснащение самолетов туманоосушителями. Приборы эти, по своему виду, походили на небольшие гаубицы, а бидоны с раствором влагопоглощающих веществ напоминали шестнадцатидюймовый снаряд.

Машина Горнова, не замедляя хода, влетела в аэропорт. Здесь воздух был чист и прозрачен. Сотни туманоосушителей, установленных по окружности поля, мерно отпыхиваясь, как паровозы, выкидывали вверх брызги влагопоглощающего раствора. Дойдя до линии, где стояли эти машины, туман обрывался и падал на землю инеем.

Район, захваченный туманом, был обширен. Только на семидесятом градусе, у озер Хайве и Ямбуго, воздух становился прозрачней. Южнее этих озер работы продолжались полным ходом.

На площади в несколько тысяч квадратных километров, окутанных туманом, было разбросано более шестисот точек, где проводились монтажные работы.

Профиль Саюм-Ньера имел множество бугров и невысоких сопок. Чтобы пробить в тумане «просеки», надо было летать бреющим полетом.

Авиаторы в теплых куртках нагружали кабины бидонами, укрепляли туманоосушители.