Новый Галлифрей - [30]

— Может быть, мы можем найти какой-то иной способ разорвать контакт или тебя изолировать. Но только не проси меня тебя убить.

Я выдохнул.

— Что ж. У меня есть альтернативный план, я ожидал, что первый ты не примешь… Тогда вот. Недавно я отлучался. Всего на полчаса. Но для меня времени прошло гораздо больше. Я достроил Пандорику.

Доктор не сводил с меня пристального взгляда. На это ты пойдешь, я знаю. Все временные петли, в отличие от убийств, которые бывают и проще и гуманней, тебе не в новинку.

— Что ты сделал?

— Достроил Пандорику. Она готова. Согласись ты на первый план, она пригодилась бы, может быть, для Давроса. Хотя это было бы примерно то же, что бить из пушки по воробьям. Теперь пригодится для меня. По-моему, это достойная цель.

— Ты с ума сошел!

— Как по-твоему, это ведь разорвет контакт? Я будто исчезну из континуума, перестану искажать это пространство и вредить ему. А вы наконец сорветесь с крючка. И ты, и Ривер, и весь наш Новый Галлифрей.

— Я думаю, твоему проекту пришел конец.

Я ждал этого, но слова все равно ударили ощутимо. Лучше бы я их не слышал, хотя прекрасно понимал, что именно это мое детище чем-то нужно Галлифрею. Прошло немало секунд, прежде чем я снова заставил себя заговорить.

— Наверное, ты прав. Вы с Ривер вдвоем решите это, когда меня не будет. Я больше не доверяю своим желаниям. Кстати, я построил Пандорику прямо в своей Тардис. Насколько я помню, с ее использованием в соседней вселенной были кое-какие проблемы. Теперь, думаю, быть не должно. Все, что внутри Тардис — уже находится в другом измерении, и никак не должно повлиять на то, что снаружи. К тому же, сама она не взрывается и находится в полном порядке.

— Предусмотрительно…

— Я действительно все рассчитал, — и по-своему этим гордился. — Но мне нужно, чтобы снаружи ее закрыл кто-нибудь другой. Иначе я за себя не ручаюсь — я могу и выбраться, если буду знать все детали.

— Ты точно можешь, — констатировал Доктор.

Я невольно улыбнулся.

— Поэтому мне нужен ты. Сделай что-нибудь, чего я не буду знать и не смогу отменить сам при всем желании. — Говорить такое было страшно. Но. У меня всегда есть какие-то «но». Поручая кому-то другому знание о Пандорике, я даю ему ключ не только чтобы закрыть меня, но и чтобы открыть. Я не могу сдаться окончательно. Это и есть одна из моих гарантий. Моим ключом должен стать сам Доктор. Хотя он и мог сделать со своим знанием что угодно, даже стереть его для надежности. Но весь этот разговор значил просто «помоги мне». Хотя бы так, как я прошу. Или найди другой способ, если сможешь.

— Хорошо. Я согласен. Я помогу тебе сотворить с собой то, что ты хочешь. А как же Ривер?

Я прикусил губу.

— Знаю… Я испытываю большое искушение ничего не говорить ей, но… Даже не представляю, как ей сказать. Я втянул ее во все это. Проект, по сути, весь создан ее руками. А я ее теперь оставляю на поле боя, просто предаю.

Увидев ошарашенный взгляд Доктора, я замолчал. Кажется, он был по-настоящему потрясен тем, что я мог сказать такое. А вернее, сказать-то я мог что угодно — тем, что меня это может беспокоить. Он все еще был обо мне самого наилучшего мнения. Столетия не проходят даром, и даже годы, «которых не было». Но мне и правда было очень жаль. И невероятно, просто невозможно — бросить проект. И на деле, это был почти последний слабый шанс сохранить его. В каком бы то ни было виде. Когда главный фактор опасности исчезнет, и связь с прошлым будет разорвана. Может быть, тогда это будет возможно.

— Не удивлюсь, если она меня пристрелит, — закончил я с деланной беззаботностью. И будет права. Я даже не пикну о том, что не хочу на старый Галлифрей, если это сделает она.

На Антее Доктор выглянул из Тардис очень недоверчиво. Как будто ожидал, что я сбегу по дороге, и больше он меня не увидит. Я улыбнулся и помахал ему. Естественно, он не улыбнулся в ответ, да и моя улыбка не была настоящей.

— Ну как, ты проверишь ее?

Он помедлил. Может быть, я просто его заманиваю? Потом как-то странно устало улыбнулся.

— Да, конечно, пойдем.

Я проводил его к раскрытой Пандорике, показал все, рассказал, объяснил, мы обсудили все тонкости, какие вспомнили. Он исследовал ее внутри и снаружи с помощью своей волшебной отвертки, долго не хотел выходить наружу, будто ему самому там нравилось, но в итоге все-таки вышел, снял очки, задумчиво помял пальцами утомленную переносицу и констатировал, что не нашел никакого подвоха.

— С этим я шутить не могу, — сказал я серьезно. Я слишком ненавидел Галлифрей за все, что он со мной сделал.

— Что ж, кажется, нам стоит привести в порядок еще кое-что.

— Что именно?

— Кое-какие временные аномалии.

— А, ты говоришь о Шестом? — я засмеялся почти довольно. Пришло время отправить эту надоедливую версию Доктора домой. Кажется, Пандорика уже начинает работать. Что-то исправляется…

А потом мы наконец отправились к Ривер. И как всегда нашли ее в лаборатории. Я отрешенно посмотрел, как она хлопочет. Серьезно, увлеченно, почти самозабвенно. Сейчас я украду у нее это. Хотя когда-то сам навязал.

— Ривер…

— Подождите немного, мальчики! Мне надо закончить. Погуляйте пока где-нибудь.