Новый библейский комментарий. Часть 1. Ветхий Завет - [412]

Во–вторых, в 12:1–26 мы наблюдаем довольно любопытное видение исторической перспективы, где поколение вернувшихся из плена первыми представлено бок о бок с теми, кто вернулся вместе с Ездрой и Неемией. Этот факт просто лежит на поверхности в стихе 26 (Иисус был первосвященником, когда строился второй Храм; ср.: Езд. 3:2; 5:2), но фактически предшествующие списки включают священников и левитов, которые тоже относятся к этим двум поколениям. Такое уплотнение списков в богословских целях было характерно для того времени, но оно встречается и в Новом Завете (ср.: Мф. 1:1–17). Все это говорит о том, что за историческим процессом, каким бы сложным он ни казался человеческому уму, зоркий глаз веры различает методичное движение, отражающее осуществление Божественной воли.

Примечание 12:22 Дарий Персидский — это необычное имя, очевидно, относится к Дарию I (в царствование которого Храм был восстановлен), а приводится оно здесь, по–видимому, с целью отделить его от некоего таинственного Дария Медянина из Дан. 5:31, который, видимо, предшествовал Киру Персидскому (Дан. 6:28).

12:27 — 13:3 Освящение стены и его последствия

Наконец мы приблизились к тому, что можно назвать вершиной дела Неемии, — к освящению стены, сооружение которой было главной темой первой половины книги. Здесь личный отчет Неемии сочетается с другим источником, благодаря чему мы имеем обширную картину всенародного торжества. Были сформированы две равные процессии (31—36,38,40—42). После выхода из города через ворота Долины с западной стороны они прошествовали в противоположных направлениях, пройдя каждая по полпути вокруг города, прежде чем вновь вошли в него, воссоединившись для совместного поклонения в Храме (40). Стих 43 подчеркивает великую, ни с чем не сравнимую радость народа — хороший аргумент в пользу библейской истины о том, что вид такой радости укрепит нас во время испытаний (ср.: Рим. 5:2–5; 8:18–25; Евр. 12:2).

Но, в отличие от сказки, этот «хэппи энд» — еще не конец книги. Повествование продолжается (В mom же день, 12:44; в mom день, 13:1), и речь пойдет теперь о вещах, которые могут показаться рутинными, а именно о финансовых мерах по обеспечению регулярных богослужений в Храме (12:44–47) и об очищении общины повиновением Божьему закону (13:1–3). Автор как бы говорит, что «рутина» непременно нужна для укрепления в этой ежедневной радости. Несмотря на то что в памяти обычно остаются наиболее яркие свершения, истинный масштаб духовного роста личности и общества определяется их отношением к тому, что не замечается как «обычное». В повествовании слышится настойчивое утверждение, что без должного отношения к обыкновенному в нашей жизни яркие события и торжества слишком скоро теряют свою привлекательность, превращаясь в тусклые воспоминания.

13:4—31 Заключительные реформы

Книга Неемии заканчивается в тональности, не только весьма далекой от триумфа, но скорее даже напоминающей жалобу. Примеры недостойного поведения, о которых рассказывает данная глава, прежде уже были предметом разбирательств, однако они появляются вновь, несмотря на усилия реформаторов искоренить их. Только из некоторых побочных ремарок мы узнаем, что случаи эти происходят в период второго срока правления Неемии в Иудее (6—7), следовательно, со времени главных событий (ср.: 5:14) прошло, по–видимому, 15 лет, о чем, однако, умалчивают хронологические комментарии в стихах 4,6,15 и 23. Создается впечатление, что книга указывает на некоторую неудачу, напоминая нам о том, что, какими бы замечательными ни были строительные сооружения и обыденная жизнь (о чем было только что сказано выше), ничто не может заменить обновления человеческого сердца с его извращенными наклонностями.

Всему этому предшествует скрупулезное описание (12:44 — 13:3) заботы о содержании в порядке храмовых комнат и храмовых служений, попечения о персонале, а также об очищении общины. Остальная часть гл. 13 в основном посвящена неудачам в этих двух сферах: в первой — ст. 4—14, во второй — начиная со стиха 15 (хотя соблюдение субботы, ст. 15—22, напрямую не связано с остальным текстом). Стиль изложения по–прежнему яркий и энергичный, и в целом рассказ не нуждается в дополнительном комментарии. Необходимо отметить только, что вновь возникающая проблема смешанных браков (23—27) имела в то время лишь локальное значение, а замечание о том, что дети их говорят по–азотски (24), указывает на то, что проблема эта касалась преимущественно тех, кто жил вдоль западной границы Иудеи. Вначале по этому вопросу высказался Ездра (а Неемия лишь кратко обобщил в стихе 25; ср.: Езд. 9:2,12). Это позволило Неемии теперь приступить к рассмотрению случаев индивидуального неповиновения.

Эта глава пронизана тревогой и заботой автора об укреплении общины иудеев. Внешнее давление и противодействие толкало ее к опасным компромиссам, которые могли ослабить и обесценить ее свидетельство. В этих обстоятельствах самым важным было создание прочного ядра, людей, поклоняющихся Богу в предназначенном Им для этого святилище.

Христианская Церковь и сейчас сталкивается с подобными проблемами. Принцип и в наших условиях должен остаться прежним: сильное руководящее ядро и четкая демаркационная линия на периферии. Прочное и надежное положение Церкви позволит ей протягивать руку помощи и прощения тем, кто находится вне ее; слабая Церковь не даст спасения другим и сама не устоит.