Новые записки матроса с «Адмирала Фокина» - [33]

Рабочие облепили корабль строительными лесами и «грохотками», с методичным скрежетом стали сдирать с железного корпуса ржавчину и ракушки. Грохот внутри корабля стоял такой, как будто тебе на голову надели железное ведро и по нему кто-то елозит десятком другим напильников. Этот скрежет отдавался нескончаемой свербящей зубной болью, и от неё абсолютно некуда было деться. И на этом гремящем, неестественно выдернутом, как рыба из воды, корабле мы жили. Жили и днем и ночью. На берег нас спускали разве что в гальюн и то в сопровождении вооруженного штык-ножом конвойного.

Отсутствие воды за бортом сильно осложняло жизнь ещё и по другому поводу: годкам стало невозможно бегать в «самоход» (самовольную отлучку) в город, на свидания с местными красавицами… Раньше, при наличии воды, после отбоя годки раздевались, складывали робу в полиэтиленовый мешок и, нырнув голышом в мазутную водицу, вплавь добирались до недалёкого берега. Там, на стенке, в укромном месте, вытаскивали припрятанную «гражданку» (гражданскую одежду): джинсы, батники, рубашки… Переодевались. Теперь оставалось только пролезть через дыру в заборе – и в город. До центра Владивостока от завода рукой подать. Возвращались под утро. Спрятав «гражданку», снова переодевались в робу и ждали, когда экипаж выведут с корабля на утреннюю пробежку. А слиться с толпой, здесь уже дело техники. Увы, отсутствие воды за бортом нарушало налаженную схему…

Можно, конечно, было договориться по поводу определённого типа девочек, с заводскими рабочими. Девок для развлечений в заводе найти можно, но риск сопутствующего букета прелестей большинство любителей слабого пола, всё же, останавливал. Ещё свежа в памяти была история с матросом Хохловым, словившим себе во время одного такого любовного приключения рассаду животных, в виде лобковых вшей – мандавошек. Как только Хохол их не выводил! Чего только не перепробовал! Опрыскивался дихлофосом, смазывал скипидаром – тщетно. Достоинство распухало, морщилось, меняло цвет, а насекомым хоть бы хны! Только злее стали! И тут какая-то добрая душа посоветовала страдальцу старинный флотский способ – мазутную ванну. Хохол разделся догола, залез в трюмную цистерну по самый кадык в вязкий холодный мазут. Сидел целый час. Сидел бы и дольше, да дикий зуд подкосил его силу воли. Вопя, чешась и матерясь на советчика, вылетел из цистерны, как пробка от шампанского. После «грязевых ванн» вдобавок к неубиваемым мандавошкам заработал аллергию во всю жопу. Точнее, от пяток до подмышек. Это красно-буро-бугристое видение, появлявшееся по субботам в душе личного состава, стало наглядной демонстрацией необходимости предохраняться. Вывод был один – более менее безопасной любви и ласки искать надо только в городе и только по проверенным местам…

В один из вечеров Рома-Краб и Шура-Танк ходили взад-вперёд по палубе, обсуждали создавшуюся ситуацию. Отделённые от остального мира чёрной пустотой гигантского дока, они метались по палубе, как тигры в зоопарке. Желанный берег так близок, и в то же время так далек. Годки твердо решили найти способ уйти в «самоход» и непременно сегодня. Высота пропасти в пять этажей – не преграда, когда матрос спешит на свидание.

После отбоя друзья пробрались на бак. Там от катушек якорных шпилей через клюз (литую чугунную трубу, проходящую через палубу сквозь борт судна) пропущена чугунная якорная цепь. Эта цепь соединяла корабль с дном дока. Ребята осторожно, цепляясь за скользкие массивные звенья якорной цепи (каждое звено размером с лошадиную голову), подстраховывая друг друга, медленно спустились по цепи вниз, на дно дока. Очутившись на твёрдой земле, они с уважением оглядели зловеще нависающую над ними махину ракетного крейсера. Самоходчики, избегая света прожекторов и глаз дежурного офицера, змейкой проскользнули через док до ближайшей отвесной стены.

– Как из концлагеря, блин, бежим! – запыхавшись, выдохнул Танк.

По вертикальному трапу полезли наверх, на территорию завода. На верху оглянулись… По другую сторону бездонной пропасти, как в воздухе, парил гигантский чёрный силуэт ракетного крейсера…

– Ну, с Богом! – легонько подтолкнул Рому Танк.

Дальше всё пошло по старой отработанной схеме: переоделись в «гражданку», через знакомую дыру в заборе выбрались с заводской территории… На всё про всё в запасе ещё целый остаток вечера и вся ночь! Вернуться на корабль нужно только утром. Главное успеть до подъема флага. Но, до утра ещё было о-о-чень далеко…

– Пора по ба-бам, по ба-бам, по ба-бам! – весело напевал Танк мотив из «Бременских музыкантов».

У Танка в городе была знакомая официантка. Она работал здесь недалеко, в ресторане «Якорь». Рядом со штабом флота. Эх, хороша свободная жизнь в гражданской одежде! Никакой патруль не докапывается.

– А ведь правильно говорят, – философски заметил Рома, – по-настоящему свободу осознаёшь, только когда её потеряешь.

Шура-Танк понимающе кивнул.

Без помех добрались до ресторана, попросили швейцара вызвать знакомую официантку, встали за углом, у входа – перекурить. Вдруг, какой-то шум и возня отвлёкли их внимание.