Новые записи Ци Се, или О чем не говорил Конфуций - [7]

Удивленный Чжао сказал с улыбкой:

— Ведь ты лис, как же можешь быть студентом?

— Все лисы, — услышал он в ответ, — удостаиваются права сдавать ежегодные экзамены матушке Тайшань; те, кто овладел литературным стилем, становятся студентами, а недоучки остаются дикими лисами. Студенты могут достичь бессмертия, недоучки же не могут. Вы — знатный человек, и очень жалко, что не научились, как достичь бессмертия. Нам трудно этому научиться. Сначала мы учимся принимать человеческий облик, потом изучаем язык людей. Те, кто учится языку людей, сначала учат язык птиц; учащиеся языку птиц обязательно должны выучить язык всех птиц внутри всех девяти областей в пределах четырех морей. Когда они овладеют этим, то могут понимать язык людей и обрести человеческий облик. На это уходит пятьсот лет. Людям легче научиться тому, как стать бессмертными, на это нужно пятьсот лет тяжкого труда, но знатным людям, а также литераторам, если они начнут учиться, как стать бессмертными, труда потребуется на триста лет меньше. Вы могли бы этому научиться; это — непреложная истина.

Господину Чжао понравились рассуждения лиса, и на следующий день он запер западную башню, уступив ее лису.

Обе эти истории я узнал от начальника Чэньюани, чье посмертное имя было Чжао Чжи-юань, он был внуком генерала Чжао Лян-дуна. И еще он добавил:

— Мой отец потом жалел, что не спросил, какие же экзаменационные темы давала лисам матушка Тайшань.

12. НА ДУХА УМЕРШЕГО НАДЕВАЮТ КАНГУ

Некий Ли из Хуайани жил со своей женой в полном душевном согласии, когда же ему перевалило за тридцать лет, он заболел и умер. Его положили в гроб, но жена не могла вынести мысли, что гроб заколотят, с утра до вечера лила слезы и все время открывала гроб, чтобы посмотреть на мужа.

В народе с древности рассказывают, что через семь дней после смерти человека является его дух. Даже самые близкие родственники Ли ушли из дома, только жена его не соглашалась уйти. Оставив сына и дочь в другой комнате, она сидела одна за пологом постели и ждала появления духа.

Когда пробили вторую стражу, налетел порыв холодного ветра, пламя светильника стало зеленоватым, и женщина увидела беса с красными волосами и круглыми глазами. Ростом он был более чжана, в руках у него была железная острога; с помощью веревки он втащил мужа женщины через окно в комнату. Но тут, заметив стоявшие перед гробом жертвенные закуски и вино, он положил острогу, бросил веревку, уселся и целыми пригоршнями стал отправлять еду в рот, запивая большими глотками вина; при каждом глотке в животе его слышался шум. Дух мужа ходил, притрагиваясь к старым, хорошо знакомым вещам, и печально вздыхал. Подойдя к постели, он приподнял полог. Жена, плача, обняла его, но почувствовала такой холод, словно ее обволокло ледяное облако. Красноволосый бес попытался оттащить мужа от жены, тогда она закричала так, что прибежали ее дети. Красноволосый бросился бежать, а жена и дети покойного положили его в гроб, и труп начал дышать. Тогда они перенесли его на постель, напоили рисовым отваром, и, когда наступил рассвет, он ожил. Железная острога, оставленная красноволосым бесом, оказалась бумажной.

Ли и его жена снова зажили вместе и прожили еще двадцать лет.

Когда жене Ли исполнилось шестьдесят лет, она молилась в храме духа-покровителя города и, словно во сне, увидела двух стрелков из лука, которые тащили преступника с кангой на шее. Приглядевшись, она узнала в нем красноволосого беса.

— Из-за моего обжорства тебе удалось засадить меня на двадцать лет в кангу, — крикнул он ей со злостью. — Ну уж теперь, когда мы встретились, я не отпущу тебя!

Придя домой, женщина умерла.

13. ЧЖАН ШИ-ГУИ

Командующий Чжан Ши-гуй из Аньчжоу, что в провинции Чжили, находя, что помещение в присутственном месте слишком тесное, купил дом к востоку от города. В народе говорили, что там водится нечисть. Чжан был человеком упрямым и во что бы то ни стало хотел там поселиться. Семью свою он тоже перевез туда.

Каждую ночь в главном зале слышались удары барабана, и домашние Чжан Ши-гуя были очень испуганы. Взяв с собой лук и стрелы, Чжан уселся в этом зале при свече. Когда воцарилась ночная тишина, на потолочной балке вдруг показалась чья-то голова: смотрит искоса и ухмыляется.

Чжан выпустил в нее стрелу, тогда все тело свалилось ка землю; коротенькое, черное, толстое, живот огромный, как тыква-горлянка вместимостью пять даней. Стрела Чжана попала в самый пупок и вошла внутрь на чи с лишним. Бес потер руками живот и сказал со смехом:

— Удачный выстрел. А ну стрельни еще разок, — и продолжал потирать живот и посмеиваться.

Чжан громко крикнул, сбежались домашние. Тогда бес поднялся на балку и исчез, бранясь.

На следующий день, когда рассвело, тяжко заболела жена Чжана и умерла, а к вечеру умер и его сын.

Тела их положили в гробы, Чжан горько оплакивал их и терзался раскаянием. Прошел месяц с лишним, и вдруг Чжан услышал чьи-то стоны внутри второй стены; пошел посмотреть, а там его жена и сын. Чжан напоил их имбирным отваром, и они пришли в себя.

На вопросы Чжана они ответили:

— Мы не умерли, а были в каком-то смутном состоянии, словно во сне, нам привиделись две большие черные руки, втолкнувшие нас сюда.