— На отдаленных фермах всегда потруднее работать, — заметил он.
Тут я напомнил о заметке в газете: не его ли сын получил диплом номер 10000?
— Мой! — воскликнул Григорий Михайлович. — Александр у нас молодец! Все время учился на «отлично», был ленинским стипендиатом.
— И где же он теперь?
— Как где? — даже удивился Григорий Михайлович. — В нашем совхозе! Инженером. Конечно, не главным, рядовым. Пусть все производство с азов освоит, потом это в жизни пригодится.
— Значит, два сына в родном совхозе?!
— Не два, а три, — с улыбкой поправил меня Григорий Михайлович. — Наш Михаил окончил Курганский сельхозинститут, тоже диплом с отличием получил. Он у нас зоотехник. В свой совхоз вернулся, работает старшим зоотехником. Не главным, а старшим, — уточнил Григорий Михайлович. — Главным у нас Лариса, дочь бывшего главного врача Борисова.
— Но главным зоотехником была Тамара Леденева…
— Теперь она главным экономистом.
А ведь главным экономистом работала Зоя Леонидовна — жена Ефремова. Почему сменили?
— Так Зоя на пенсию ушла.
После этого я спросил и о четвертом сыне Ефремова — о Леве.
— Мы уж так и решили: быть ему агрономом! Он увлекался агрономией, все с Синевым дружил. Но Александр повлиял на него, наговорил, как интересно в институте механизации и электрификации сельского хозяйства. Лев наш пошел по пути брата — в том же институте, уже на втором курсе.
Вот и оправдываются слова Терентия Семеновича Мальцева: кто любит землю и свое дело, тот сумеет передать эту любовь своим близким и подчиненным.
Тем временем наша машина миновала полусонные городские улицы, выскочила на окраину. Впереди показался длинный мост через реку. Григорий Михайлович объявил:
— Это наш мост! И дорогу отсюда до совхоза мы асфальтировали! Завершили первую очередь — заасфальтировали двадцать километров. Дороговато, правда, обходится — сто тысяч рублей за километр, — но надо! Будем на прибыли нажимать.
Григорий Михайлович заметно оживился, округлое лицо его словно бы одухотворилось. Он увлеченно заговорил о том, что принесут асфальтированные дороги, повторил то, что говорил и три года назад: хорошие дороги не уведут молодежь в город, наоборот, закрепят ее в совхозе. Потому что теперь почти каждый понимает: жить в сельской местности и работать тут во всех отношениях лучше, полезно для здоровья. А при наличии хороших дорог любой работник совхоза может в свой выходной день и тем более в свой отпуск выехать в город, купить что нужно, сходить в театр или музей, прослушать концерт. Тем более что теперь легковых машин на селе все больше и больше, а содержать легковую машину здесь несравненно легче, чем в городе.
— Асфальтированная дорога — это же главное звено, — повторяет он. — У нас уже более пятидесяти человек имеют свои легковые машины, у нескольких сотен свои мотоциклы, а в ближайшие два года еще не менее сотни обзаведутся своими машинами. Так при хорошей-то дороге на селе только и жить! Нынче мы еще семнадцать километров построим, две фермы свяжем с усадьбой, а в последнем году пятилетки завершим свою программу — все внутрихозяйственные дороги покроем асфальтом.
Но как удалось Ефремову организовать сооружение асфальтированных дорог? Мне пока что не доводилось слышать о колхозах и совхозах, которые за свой счет строили бы такие дорогостоящие дороги.
— О! — отмахнулся рукой Григорий Михайлович. — Длинное дело… Вообще-то случай помог… — И он начал живо рассказывать об этом счастливом случае.
В конце 1970 года Ефремов был приглашен на пленум ВЦСПС, выступил там с речью, в которой и высказал свои претензии насчет дорожного строительства: деньги есть, но никто не берется строить дороги, никто не дает материалы для асфальтирования дорог.
— А закончил свое выступление я так… Остается, мол, последняя надежда на профсоюзные органы. Дорога, говорю, — это же забота о людях, о лучшем удовлетворении их запросов, это же, говорю, и есть сближение с городом не на словах, а на деле! Ну, меня там поддержали аплодисментами, — не без удовольствия вспоминает Григорий Михайлович.
На другой же день, как рассказал Григорий Михайлович, его пригласили в Госплан, а после этого он ходил по министерствам, по главкам. Для строительства дорог в совхозе определили подрядчика. Но, как выяснилось, предприимчивый Григорий Михайлович, увидев, что называется, зеленый свет в этом деле, попутно выпросил подрядчика и на сооружение плотины.
Случилось так, что когда Григорий Михайлович закончил рассказ об эпопее с дорогами и плотиной, наша машина подкатила к этой самой плотине. О ней мечтал Ефремов еще три года назад. С помощью плотины должно образоваться большое озеро, на дальнем отсюда берегу которого, вблизи соснового бора, намечено построить совхозный санаторий современного типа.
— В плотину уже вложили четверть миллиона, — сообщает Григорий Михайлович. — А весь проект вместе с санаторием — миллион рублей. Так что в конце этой пятилетки будет и у нас свой санаторий.
— А вы, Григорий Михайлович, забыли рассказать, как добывали щебенку и асфальт, — напомнил водитель.
— Про это длинно рассказывать, — отмахнулся обеими руками Ефремов. — Строителей нам прикрепили, но у них нет никаких материалов, а для совхозов в плановом порядке ни асфальта, ни щебенки не предусмотрено. Стройка-то за счет прибылей… Ну, и пришлось проявлять самодеятельность, — усмехнулся Григорий Михайлович. — И щебенку нашли — знаете где?.. В Башкирии! Хорошо, что тамошние товарищи правильно поняли нас, хорошо помогли. Да и материалы для асфальтирования добываем по всему свету, больше в других республиках…
