Много дополнительных забот взвалил на свои плечи Григорий Михайлович! Другим-то директорам совхозов спокойней — они не строят дорог и плотин…
— Вот наша новая контора, — провозгласил Григорий Михайлович, вылезая из машины.
Мне-то и прежняя их контора казалась вполне приличной. Но эта конечно же превосходит ту прежде всего но размерам — длинное двухэтажное здание. Три года назад на этом месте ничего не было. Быстро научились строить краснозвездинцы!
— В новой-то конторе, видимо, просторно разместились?
— Каждому специалисту отдельный кабинет, — ответил Григорий Михайлович. — А как же иначе! Это ведь не бюрократизм, кабинет — это рабочее место специалиста. В городах-то как? А ведь наши специалисты не меньшими делами ворочают, им тоже нужно место для раздумий, лучше в спокойной обстановке, особенно когда анализами надо заниматься. Нет, мы от города в этом деле не отстаем, — усмехнулся Григорий Михайлович. — Я хотел показать контору, но она закрыта, рано еще, сейчас зайдем в гостиницу, потом в столовую, к тому времени и контору откроют, — быстро распланировал он наше будущее время и круто повернул в сторону гостиницы.
Гостиница та же, она близко и от новой конторы. И комната мне досталась та же, что и три года назад, — с телевизором.
После завтрака Григорий Михайлович провел меня по некоторым комнатам новой конторы. Начал показ с кабинета научно-технической информации. Заметил, что здесь теперь собираются наиболее башковитые люди совхоза знакомиться с научной литературой, устраивают коллективные обсуждения своих замыслов, делятся задумками по более рациональному ведению дела в своих отраслях, на своих участках. В просторной комнате более десятка столов, удобные кресла. Из этой комнаты дверь в библиотеку, в которой подобрана научно-техническая литература, технические журналы, газеты.
— Здесь собирается наш мозговой трест! — улыбнулся Ефремов.
На втором этаже он показал зал заседаний, кабинеты некоторых специалистов и наконец привел в свой директорский.
Этот кабинет много просторнее прежнего, здесь есть место для большого стола, за которым проходят деловые совещания. На подоконниках живые цветы, многие из них уже цвели. Это в декабре-то!
Усевшись за свой стол, Григорий Михайлович приступил к делу.
— Мы хотели в вашем присутствии провести небольшое совещаньице, — начал он. — Короче — хотели воспользоваться вашим опытом.
Я недоуменно пожал плечами.
Григорий Михайлович пояснил:
— Курганский обком партии решил выпустить несколько брошюр о передовых колхозах и совхозах. — Эти брошюры предназначены для делегатов областной партийной конференции. В «Красную звезду» ради этой цели был прислан курганский литератор, но то, что он написал, не понравилось Ефремову и его помощникам. И они решили попробовать своими силами написать брошюру. Как раз сегодня намечено обсудить ее проект. — Тогда я приглашаю наших специалистов? — заключил Григорий Михайлович и нажал на кнопку звонка.
Первым пришел молодой человек, рослый, красивый.
Григорий Михайлович отрекомендовал:
— Вот это и есть Георгий Ефремов, кандидат ветеринарных наук…
Георгий явно смутился таким представлением, лицо его порозовело, как-то робко протянул руку, что-то сказал при этом, но чуть слышно.
А Григорий Михайлович продолжал:
— Ему как раз и поручено готовить брошюру о нашем совхозе. Он кое-что написал, сейчас доложит, обсудим… А вас попрошу помочь нам.
Скоро в кабинет зашли и другие приглашенные, расселись за боковым столом. Все знали, для чего собрались, поэтому Григорий Михайлович сразу же приступил к делу: попросил Георгия прочесть, что тот успел написать. Остальным же посоветовал критически отнестись к написанному Ефремовым и тем самым помочь в дальнейшей работе над брошюрой.
Георгий начал читать негромко, явно стеснялся товарищей — среди собравшихся он был самым молодым. Но с первых же строк было ясно, что писать он может, ему не чужда образность языка.
Слушаю Георгия Ефремова, и перед моими глазами восстанавливается история совхоза «Красная звезда».
Вообще-то я ее уже знал в общих чертах, а теперь она рисовалась передо мной в живых картинах.
Историю свою совхоз ведет с 1920 года. Тогда на землях, принадлежавших женскому монастырю и местным церковникам, создавалось советское хозяйство.
Любопытна заметка, опубликованная в уездной газете за 13 июня 1923 года: «Среди штатных рабочих нет специалистов. Штатными зачислены 80 монахинь, а специалисты-рабочие работают поденно. Администрация не выдает дров рабочим, а для нужд церкви отпускает в первую очередь… Политической и культурной работы не ведется. Председатель рабочего комитета профсоюза работников земли мать Аниманская во время занятий раздает благословения, в результате никакой профсоюзной работы вести не может. В рабочий комитет входят два белогвардейских офицера и две монахини. В совхозе настоящее гнездо черно-белых воронов».
Так начинался совхоз.
Позднее он расширился за счет земель крестьянских обществ, и крестьяне становились рабочими совхоза. Еще позднее к совхозу присоединились экономически слабые колхозы… И вот взлет! Именно взлет, потому что очень уж круто зашагал коллектив совхоза. Не так еще давно, в 1959 году, совхоз поставил государству 10153 центнера мяса. А в 1965 году этот показатель превысил 15000 центнеров. Увеличение за пятилетку хорошее — в полтора раза. И вот продажа мяса государству достигла 80000 центнеров. Правда, за это время к «Красной звезде» присоединился откормсовхоз. Но ведь откормсовхоз поросят не выращивал, он лишь откармливал тех, которых сдавали ему окружающие колхозы и совхозы. Но и при этом положении он никогда не поставлял государству более 15000 центнеров мяса. Если исключить эти тысячи, то все равно производство мяса за пятилетие увеличилось в четыре раза!
