Новые времена - новые заботы - [104]

— В других-то областях все еще продолжает снижаться, — бросил Гребенкин.

— Это я знаю, — согласился Сергеев. — У нас не убавилось, но и не прибавилось, только по отдельным районам есть изменения в ту и другую сторону. Поэтому на прибавку продукции с этой стороны рассчитывать оснований нет. А вот на колхозных и совхозных фермах за три года коров прибавилось почти на сто тысяч, явно обозначилась тенденция к дальнейшему более быстрому росту. Так что весь прирост заготовок молока намечен только от общественного стада.

Павлов знает, что хотя в последние годы рабочим совхозов и колхозникам, имеющим свой скот, оказана значительная поддержка кормами, поголовье коров в личной собственности не увеличилось. И все же он не может согласиться с доводами Сергеева. Ведь в будущем-то колхозы и совхозы имеют возможность в полной мере обеспечить кормами и скот частного сектора. Так разве это не скажется на повышении удоев их коров? А выше удои — больше излишков для продажи государству. Но ладно, пусть это останется как бы в резерве, — решает Павлов.

Гребенкин сообщил уточненные данные: колхозы и совхозы засыпали в фуражные фонды на корм скоту свыше миллиона тонн зерна! Это впервые созданы такие большие запасы концентрированных кормов. К тому же нынче грубых и сочных кормов запасено больше, чем в прошлом году. Значит, и повышенные обязательства животноводов по производству продукции в 1974 году будут выполнены успешно!

В КАНУН ОТРАДНЫХ ПЕРЕМЕН

1

Утром поднялся рано, вышел на улицу. Солнце только что всплыло над лесом, и его лучи заскользили по зелени нашего огорода, ласкали кота Барсика, растянувшегося на скамейке возле дома. В ближнем лесу все еще заливался соловей. Он и ночью не дремал, и теперь продолжает насвистывать гимн весне.

На моих часах десять минут девятого. Но это время омское, здесь-то, в родной деревне, пока шестой час…

Вчера мы приехали сюда поздно уже, и вот первое утро в родных краях. Середина мая, а черемуха уже отцвела, набирает цвет сирень: вот-вот появятся первые бутончики. А сирени у нашего дома — много.

Мне уже говорили, что весна в этом году здесь необычайно ранняя и май на редкость теплый и солнечный. Вчера вечером термометр, что висит у окна нашего соседа — Василия Андреевича Бойкова, показывал больше двадцати…

Оглядываюсь кругом, ищу «что-нибудь новенькое». В былые годы, когда была жива мать, она в письмах сообщала мне о всех новинках, и я знал, что и где строится, кто как живет, кто как работает. И, приезжая в родные места, лишь своими глазами смотрел на то, о чем уже в общем-то знал. А теперь не стало этого надежного информатора…

Но новинки есть… Из нашего огорода хорошо виден длинный, высокий сарай. В прошлом году управляющий отделением совхоза Иван Павлович Петров своими силами, или, как принято говорить, хозяйственным способом, возвел на бугорке этот сарай, точнее — склад под зерно. Собирали его из старых крестьянских амбаров, но полы настлали новые. В прошлом году он все лето стоял без крыши — не было кровельного материала. И уже осенью, когда я собрался в Калинин, управляющий попросил замолвить там словечко насчет крыши для этого склада. Стройка-то внеплановая, поэтому никаких материалов не было выделено. Я заходил в трест «Свинопром», которому подчиняется наш совхоз, его руководители уважительно отнеслись к просьбе писателя: дали распоряжение об отпуске нашему совхозу тысячи листов шифера. Правда, из брака. Я был, конечно, доволен этим неожиданным подарком. Управляющий тоже.

И вот теперь вижу «плоды трудов своих». Зерновой склад под шиферной крышей, правда, очень пестрой — то белые листы, то зеленые. Но шифером покрыто примерно две трети крыши, остальное закрывают обыкновенной дранкой. Конечно, и в прошлом году можно было использовать дранку, но это дорого, к тому же требует много людского труда и кровельных гвоздей. А в хозяйстве очень мало людей и нет гвоздей.

Пошагал к складу. Не могу уразуметь, почему шифера не хватило на всю крышу. Ведь просили тысячу листов, и дали столько… Подойдя ближе, понял: брак есть брак… Кругом склада разбросано много обломков шифера.

Никаких других новых построек в нашем селе Верескунове я не обнаружил, если не считать того, что сосед наш обнес свою усадьбу новой оградой.

Пошагал в соседнюю деревню Верляйское, благо до нее всего метров триста. Да и на этом небольшом расстоянии стоят два дома: один построен в пятидесятых годах, а второй — четырехквартирный — возведен уже совхозом года четыре назад.

Верляйское начиналось с длинного дома Орловых. Он уже старый, трухлявый. Возводили его, на моей еще памяти, из старых построек. И когда-то в этом доме было весьма оживленно. У Орлова росло человек семь детей, все здоровые, красивые, любители повеселиться. В двадцатые годы возле этого дома устраивались танцы и пляски. Здесь же была и площадка для игры в бабки. Теперь этот большой дом на зиму заколачивается.

Когда проходил мимо дома Орловых, отчетливо вспомнил такой же весенний день давнего уже 1931 года. Тогда у этого дома собрались на сходку крестьяне наших обеих деревень. Решался важный для наших мужиков вопрос. Дело в том, что в преддверии той весны крестьяне деревни Верляйское организовали колхоз, назвав его «Свободный труд». А в нашем Верескуново было всего восемь крестьянских хозяйств. Организовать свой колхоз не имело смысла — слишком мал. Но наши мужики считались работящими, поэтому их сманивали в свой колхоз соседи — и в Верляйское, и в Карякино.