Новые стихотворения - [15]

и грозил ему все время смертью.

Человек же знал: плодоносить ей.

Ева

Как собора вечный завсегдатай,

подошла она вплотную к розе

с яблоком и в яблоковой позе

как была — невинно-виноватой

⁵ в том одном, что созревал в ней плод

с той поры, как с вечностью любовно

порвала она беспрекословно,

на землю сойдя, как юный год.

⁹ Ах, тот край ведь был совсем не плох!

Ей хотелось там пожить, где звери

мирно у ее играли ног.

¹² Только муж был с нею очень строг

и увел ее он, в смерть поверя.

Да и мало был знаком ей бог.

Сумасшедшие в саду

Дижон

Той пустыни заброшенной ограда

скрывает двор от посторонних глаз.

Еще, как прежде, бродят здесь по саду

утратившие с внешним миром связь.

⁵ Что быть могло — осталось за стеной.

Тут каждая тропинка им знакома.

Им очень нравится гулять вкруг дома

послушной примитивной чередой.

⁹ Вон кто-то там окапывает грядку,

он, стоя на коленях, к ней приник.

Но есть у них какой-то странный сдвиг

в движеньях (если подсмотреть украдкой)

¹³ для трогательной юной муравы,

какая-то застенчивая ласка —

трава нежна ведь, а вот роз окраска

таит в себе угрозу и, увы,

¹⁷ перерастет все то, что постепенно

приобрела их хрупкая душа.

Но остается тайной сокровенной:

как ласкова трава, как хороша!

Сумасшедшие

И они молчат — из их сознанья

все перегородки до одной

вынуты, и вспышки пониманья

сгасли быстрой чередой.

⁵ По ночам обычно, слава богу,

все в душе просветлено,

руки их — в вещественности строгой,

сердце их — молитвенно-высоко

и глаза спокойные в окно

¹⁰ смотрят на случайный, искаженный

и невидимый из-за оград,

в отблеске чужих миров взращенный

и себя не потерявший сад.

Из жития святого

Он ведал страхи. Самый вход в них был

подобен медленному умиранью.

Но сердце поддавалось воспитанью,

как сына он его растил.

⁵ И бед неотразимых миллион

обрушивался на него лавиной.

Послушно душу выросшую он

отдал на сохраненье Господину

⁹ и Жениху. Теперь он жил вне зла,

один, как был, в той местности суровой,

где одинокость все переросла.

Жил далеко и презирая слово.

¹³ За то и счастье он познал к концу

и нежность стал испытывать такую,

как будто положил всю тварь земную

в ладони и поднес ее к лицу.

Нищие

В толпу ты всмотрелся едва ли.

В ней нищих приезжий гость

увидел. Они продавали

ладоней пустую горсть,

⁵ срывая одежды клочья,

раскрыли помойный рот.

И он увидел воочью,

как их проказа жрет.

⁹ Их взгляд растворяет грязный

гостя лицо, и тут

они, поддавшись соблазну,

залпом в него плюют.

Чужая семья

Как возникает пыль из ничего,

и нет ее, и вдруг с какой-то целью

пустынным утром забивает щели

и, значит, превратилась в вещество, —

⁵ вот так они возникли в некий миг

бог знает из чего перед тобою.

Ты шел куда-то мокрой мостовою

и что-то неопознанное в них

⁹ к тебе рвалось. Иль вовсе не к тебе?

Был голос, как тогда, он плыл из тьмы,

и пел, и все ж заплакал в завершенье.

Была рука, как взятая взаймы,

и все же не было прикосновенья.

Что ищут все они в твоей судьбе?

Обмывание трупа

Они к нему привыкли. Но потом,

когда фонарь зажегся в ночи тесной,

они увидели, что неизвестный

им незнаком. И мыли труп вдвоем.

⁵ Не зная ничего о нем на деле,

они ему придумали судьбу.

И обе, вдруг закашлявшись, присели,

оставив губку у него на лбу,

⁹ пропитанную уксусом. И зорче

приглядывались к трупу. С жесткой щетки

стекали капли. Руки в жуткой корче

как будто бы доказывали молча,

что жажды больше нет в иссохшей глотке.

¹⁴ И он им доказал. Они в смущеньи

и торопливо подступили к ложу

покойника. А их кривые тени

кривлялись на обоях, как в мережу

¹⁸ вплетаясь в их узоры и изъяны.

Они же терли тело исступленно.

Ночь в раме незавешанной оконной

была нагла. Но издавал законы

лежавший здесь какой-то безымянный.

Одна из старух

Париж

Помнишь — лишь оглянешься назад,

и они стоят в вечерней стуже

со своей улыбкой неуклюжей,

словно выкроенной из заплат.

⁵ И они тебя, свою находку,

манят в дом соседний и большой

рваной шляпой и походкой

и влекут загадочной паршой.

⁹ И рука искривленной корягой

тянется к тебе, как в забытьи,

словно хочет обернуть бумагой

руки неизмятые твои.

Слепой

Париж

Видишь, как он город прочертил,

не нашедший места в темной зоне, —

словно трещиной на белом фоне

чашки. Весь он изрисован был,

⁵ как бумага, вещным отраженьем.

Не вобрать его — на то заслон!

Лишь чутье затронуто волненьем

жизни. Эти волны ловит он; —

⁹ противленье или тишину…

ждет, напрягши все свое вниманье.

И рука взлетает в вышину,

словно это клятва при венчанье.

Увядшая

Как будто уж смерть наступила,

так платья легко сидят,

и запах в комоде милый

вытеснил аромат

⁵ новый, ей незнакомый.

Ей теперь все равно —

кто же она. По дому

бродит она давно.

⁹ По комнате боязливой,

о ней заботясь, снует.

Может быть, в ней на диво

девушка та же живет.

Ужин

К нам вечность льнет. И все ж кому дано

большие силы отделить от малых?

Ты видишь ужин и вино в бокалах

сквозь сумерки в витринное окно?

⁵ Ты видишь их движенья, их повадку —

как будто чем-то каждый жест чреват.

В их пальцах знак рождается украдкой;

они не знают, что творят.

⁹ И кто-то каждый раз вставляет слово,

чтоб указать, что пить им, что делить.

Нет среди них ни одного такого,

кто б втайне не собрался уходить.

¹³ Найдется и такой: он, всех целуя,

отца и даже мать свою родную

готов отдать ушедшим временам.