Новые рассказы Южных морей - [53]

Они стали подниматься по лестнице, ноги утопали в мягком ковре. Девочки переглядывались, лица светились счастьем.

— Ой, как здорово! — только и повторяли они. Поднявшись по ступенькам, они попали в нарядное фойе: дым сигарет, приглушенные голоса, мягкие тона вечерних туалетов дам, черные фраки, белые манишки мужчин. Мисс Реннер остановилась у входа, осмотрелась и повела всю группу в свободный угол. Девочки перешептывались, смотрели по сторонам — прямо глаза разбегались. Люди расступались, пропуская их. Сбившись тесной стайкой, девочки, не переставая озираться, обменивались впечатлениями, порой хихикали, прикрывая ладошкой рот. Кругом все так интересно: и пол, выложенный плиткой, и необычное освещение. Их оживленный разговор уже привлекал внимание. Это не ускользнуло от мисс Реннер, беседовавшей с другими учителями. Она обернулась, нахмурилась и неодобрительно покачала головой. Девочки виновато заулыбались и притихли. Зрителей между тем становилось все больше и больше — в воздухе плавали целые облака сигаретного дыма.

С любопытством разглядывали девочки вечерние платья, изящные туфли, красивые перчатки, украшения. Хотя куда интереснее следить за поведением публики. Вон лысый господин курит трубку и оживленно беседует с пожилой дамой. Увлекшись, он начал жестикулировать — девочки так и прыснули со смеху. Вот он задел кого-то рукой, и одна из девочек, не выдержав, засмеялась. На минуту воцарилась неловкая тишина. Подошла мисс Реннер.

— Не ожидала я от вас, — только и сказала она и повела их в зал. Его освещала всего одна люстра, на сцене тоже был полумрак, там стояли стулья, черные пюпитры, у кулис тяжелыми складками свисал занавес. Зал был почти полон, и публика с интересом оглядывала входивших. Но вот свет стал медленно гаснуть, по проходам торопливо шли к своим местам опоздавшие. Свет погас, наступила тишина. Луч прожектора выхватил из темноты музыкантов, раздались аплодисменты. Артисты в черных фраках торжественно заняли свои места, и аплодисменты смолкли.

Вышел ведущий, представил оркестрантов, сказал, что они оказали всем присутствующим большую честь, приехав в Суву. Он говорил еще что-то, но слышно было лишь в первых рядах. Вот он замолчал, музыканты встали, улыбаясь, вежливо раскланялись. Потом настроили инструменты, и концерт начался.

Мисс Реннер была полностью захвачена музыкой, она подалась вперед, не сводя глаз со сцены и теребя программку. А девочки слушали только полчаса, потом внимание ослабло, только самые громкие и бравурные места увлекали их. Куда интереснее смотреть на длинноволосого нервного скрипача, он то и дело дергал головой, волосы падали на глаза. Девочки подталкивали друг друга, хихикали и умолкли, только когда дама, сидевшая впереди, обернулась и строго на них посмотрела. Но скоро им надоело сидеть просто так, одни задремали, другие без конца ерзали, обмахиваясь программками. Меланхоличная музыка, казалось, сама располагала к дремоте в этих мягких и удобных креслах.

Но вот словно сотни птиц взмахнули крыльями — раздались бурные аплодисменты, музыканты раскланялись и ушли за кулисы. Зажглись огни, начался антракт. Сидящие впереди обменивались мнениями, мисс Реннер улыбалась, откинувшись на спинку кресла, — она была безмерно счастлива.

— А вам понравилось? — обернувшись к девочкам, вглядываясь в их лица, спросила она.

Кое-кто нерешительно поддакнул, другие только заулыбались и закивали головами. Не сознаваться же учительнице, что они не слушали.

Мисс Реннер еще раз оглядела своих учениц.

— В театре есть буфет.

Как хорошо избавиться, хоть на несколько минут, от гнетущей торжественной тишины зала. Вернувшись на свои места, они твердо решили: будем слушать всерьез. Публика внимала каждому звуку, все взгляды были прикованы к сцене. Девочки пытались слушать так же внимательно, но музыка зазвучала опять тихо и нежно, а мягкие кресла так и располагали к дреме. Девочки уже клевали носами, когда эта засоня Мириони все испортила. Безуспешно борясь со сном, она посмотрела на часы в тот момент, когда музыка затихла. Мириони замигала и хлопнула в ладоши. Один раз. В абсолютной тишине этот хлопок прозвучал как раскат грома. И — тишина, тишина, затаившая дыхание от ужаса. В публике прошел возмущенный шепот, люди поворачивали головы, чтобы взглядом испепелить невежу. А музыканты играли спокойно и невозмутимо. Девочки испуганно присмирели. Мисс Реннер сидела, вытянувшись, как струнка, вне себя от негодования. А Мириони застыла от ужаса, поднеся руку к губам.

Однако и в этом девочки усмотрели смешное. Наблюдая за Мириони и переглядываясь, они буквально тряслись от еле сдерживаемого смеха. Нежные звуки наполняли зал, а школьницы тщетно пытались унять накатывающий на них смех. Конечно, от праздничной, неповторимо торжественной обстановки концерта ничего не осталось, хотя музыканты продолжали играть, а зал по-прежнему слушал их затаив дыхание.

…Автобус катит по городу, а девочки выслушивают холодные, злые слова мисс Реннер: они не оправдали ее доверия. Сказать нечего, они сидят, уставившись в окна. За чертой города автобус прибавил скорость. Уже не видно городских фонарей, под колесами не асфальт, а гравий. Вновь автобус летит сквозь кусты, свежий ветер обдувает лица.