Новые приключения Шерлока Холмса - [14]

— Похоже что так, сэр. — Холмс торопливо продолжал: — Судя по всему, два коллекционера не только обладают общими интересами: лорд Хэнли многим обязан доктору Гиддингсу. Несколько лет назад мошенник-торговец пытался вовлечь его светлость в весьма крупную аферу, связанную с подделкой предметов искусства. Если бы сомнительный делец преуспел, разразился бы чудовищный скандал. Пролить свет на деяния шайки, стоявшей за этим преступным замыслом, удалось во многом благодаря Гиддингсу. Репутация лорда Хэнли была спасена, и теперь он чувствовал себя в долгу перед Гиддингсом. Два старых друга подготовили похищение вместе. Посредством своих давних связей в колледже Гиддингс разузнал, когда «Симкинс и Стритер» должны забрать полотно. Затем лорд Хэнли устроил отправку фальшивой телеграммы с просьбой перенести их визит. Один из его сомнительных знакомых сыграл роль представителя реставрационной фирмы. И все же кому-нибудь из колледжа могло показаться подозрительным, что картину уносят: на этот случай он устроил так, чтобы всю работу проделали под покровом темноты, когда в церкви почти наверняка никого не будет.

— А другие кражи?

— Удачное стечение обстоятельств. Оно позволило заговорщикам половить рыбку в мутной воде. Сын лорда Хэнли участвовал в деятельности довольно глупого общества, чьей целью было подстроить ряд еще более дерзких «розыгрышей», как они сами их именуют. Проделки в Ориеле и Мертоне осуществили другие члены этого клуба, а солнечные часы со стены Магдален-колледжа снял Маунтси с приятелями. Похоже, лорд Хэнли знал об этих проказах и, будучи чрезмерно снисходительным отцом, не склонен был воспринимать их всерьез. Вот он и подговорил сына затеять скандал, который вспыхнул в начале этого семестра. Маунтси с дружками застали за осмотром церкви, власти колледжа связали этот случай с предыдущими их проделками, и подозрения только укрепились, когда картина пропала. Но, разумеется, никто не сумел бы доказать, что Маунтси участвовал в этой краже, так что он, можно сказать, оставался в безопасности.

Спунер нахмурился, усиленно размышляя.

— Но кто же украл Рэдклиффа из инкунабулы?

— Убежден, что книгу из библиотеки унес сам Гиддингс. Видите ли, Маунтси поклялся мне, что ничего об этом не знает. А такой уважаемый и дряхлый ученый, как доктор Гиддингс, конечно же считался выше всяких подозрений, так что он мог с легкостью вывезти это сокровище под пледом своего инвалидного кресла, а взамен оставить копию.

— Значит, книга и картина сейчас спокойно лежат дома у доктора Гиддингса?

— Книга — да. Уверен, доктор Гиддингс не стал бы причинять ей вред, к тому же он, думаю, не намерен надолго лишать библиотеку этого раритета. Что же касается полотна, то тут, боюсь, дело обстоит иначе.

Холмс открыл дорожную сумку, вынул из нее нечто наспех обернутое в газету и принялся разворачивать.

Спунер наклонился, чтобы осмотреть почерневший предмет: некогда это был позолоченный кусок дерева с белой гипсовой грунтовкой. К ней прилегал кусок обугленного холста.

— Прошлой ночью, — объяснил Холмс, — я тайком наведался в сад к доктору Гиддингсу. В углу там имеется кострище, в нем-то я и нашел эту вещь. Угли были еще теплые. Если не ошибаюсь, это все, что осталось от нашего поддельного Рембрандта, — и, возможно, оно и к лучшему.

— Но почему вы решили искать именно там?

— Когда накануне я посетил доктора Гиддингса, его явно обеспокоил мой интерес к этому Рембрандту. Он пытался убедить меня, что кража — всего лишь студенческая шутка, а потом внезапно оборвал мой визит приступом кашля, показавшимся мне довольно-таки театральным. Думаю, таким путем он рассчитывал помешать мне заглянуть в комнату, где в тот момент находилась пресловутая картина. Я посчитал, что после пережитого испуга он захочет поскорее избавиться от улики. И конечно, сделает это самым простым способом.

Спунер снял очки и тщательно протер стекла.

— Мистер Холмс, — произнес он, — вы весьма способный юноша. Предсказываю: вы далеко пойдете. Нельзя ли попросить вас изложить на бумаге то, что вы мне только что сообщили? Я знаю, мои коллеги пожелают ознакомиться с этим как можно внимательнее.

— Я ожидал такой просьбы, — откликнулся мой друг, передавая собеседнику запечатанный конверт.

— Как мудро, мистер Холмс, как мудро. Наш колледж перед вами в долгу. Несомненно, мы с вами еще свяжемся. А пока я могу только лично признать мою самую глубокую выразительность.

Он сердечно пожал Холмсу руку и проводил его до двери.

* * *

Все ближайшие дни Холмс размышлял об огромной радости и удовлетворении, доставленных ему этим небольшим изысканием. В то время он даже не подозревал, что его призвание лежит в области расследования преступлений, однако, как он сам мне позже сознался, утомительная история с голландским «Рождеством», несомненно, стала тем делом, которое открыло перед ним новые возможности.

Но все это относится к будущему. Одним из более непосредственных результатов стало полученное Холмсом несколько дней спустя неожиданное приглашение отобедать с главой Гринвилл-колледжа. К назначенному времени мой друг явился к нему на квартиру, ожидая, что окажется там в числе множества других лиц. Однако за столом оказался лишь еще один гость — ректор Нового колледжа. Едва они приступили к трапезе, как глава колледжа заговорил о недавних расследованиях Холмса. Члены совета Нового колледжа весьма признательны ему за прояснение всех обстоятельств, однако желают, чтобы никакие сведения, им полученные, не распространялись дальше. Учитывая создавшееся положение, он уверен, что Холмс понимает: сохранение этого дела в совершеннейшей тайне будет условием его дальнейшего пребывания в Оксфорде.