Новые приключения Грязнули Фреда - [9]

Мелкая трагедия, бедность по соседству коробят нас. Потому и вызывает громкий резонанс любая чудовищная несправедливость. Здесь не помочь мелкими подачками, и это укрепляет в сочувствующих чувство собственной защищенности. Общее дело – это для каждого обывателя любимое частное дело. Но в конце концов, нельзя возводить в ранг общего дела «беду» человека, жена которого поспешила купить молодой зеленый горошек, когда он еще стоил безумно дорого. И коль скоро уж мы об этом заговорили, то почему, спрашивается, дочка этого человека всегда щеголяет в новехоньких дорогущих чулочках? Надо бы жить поэкономнее. А вот такие люди, как Густав Барр, пробавляются дешевыми сигарами. Мне золовка рассказывала, а уж она-то знает нравы ученой публики, поскольку заведует выдачей книг напрокат. Вот людям вроде нашего соседа-настройщика и помогать без толку. Вы заметили, в каких дырявых носках ходит его сын? Страшно смотреть! Бедность бедностью, но, простите меня, в рванье ходить необязательно. Мой племянник вхож в лучшие дома, он и с высокопоставленными чиновниками не раз встречался – так вот он говорит, что этот Густав Барр всегда одевался чисто и опрятно, любо-дорого глядеть. Господи, хоть бы отыскали этого несчастного! Мы с мужем так разнервничались оба, что всю ночь глаз не сомкнули.

Пропавшего ученого жалеют, ради него, глядишь, даже скинулись бы, зато когда тот найдется, вот уж мы ему все косточки перемоем, вот уж мы его во всех смертных грехах заподозрим!

Имя Густава Барра не сходило с газетных полос. Главный редактор одного печатного органа торопился на ужин, когда вдруг ему заступил дорогу взволнованный политический обозреватель. Пора сдавать номер в печать, а полторы колонки не заполнены!

– Не понимаю, чего вы так суетитесь! – перебил его шеф. – Поместите материал об этой знаменитости, которая сгинула у каннибалов! Ну и времена пошли: чтобы прославленного на весь мир художника… Исследователя так исследователя, кого эти подробности волнуют!.. Словом, искать его – долг всех людей доброй воли… Несчастные детишки убиваются по отцу. Нет, с вами просто невозможно разговаривать! Ну напишите, что плачут дети его соседа, свата, брата – все равно, лишь бы были детские слезы! Или начните статью с риторического вопроса: «Гастон Борер! Кому не знакомо это имя?» Что значит, его зовут по-другому? Послушайте, вы мне осточертели со своими придирками да поправками! Нечего тут из себя умника строить! С первого числа вы уволены!

Беллетристы тоже всячески изощрялись. Они злы на язык, мыслят поверхностно и норовят проводить параллели везде, где можно и нельзя. Вот вам, к примеру, шедевр публицистики под названием «Кстати о скандале с какао»:

«Ученый умирает в результате падения акций на какао, адвокат же, тратящий десятки тысяч на женщин, подкупает эксперта по какао… Один умер, другой жив – благодаря какао. Какая парадоксальная картина: два человеческих характера, а между ними какао, этот простой продукт, который каждый использует по-своему. Один – для всех людей, другой – для женщин. De gustibus non est disputandum – поистине, о вкусах не спорят.

Биг Бен».

Другой виртуоз пера размышлял над судьбой казненного за вооруженный грабеж.

«Ученый несет свое сердце каннибалам, а грабитель принес свое каннибальское сердце в жертву цивилизации… Один исчез, но сердце его билось ради процветания культуры! Другой – с циничным видом, с сигаретой в зубах – отправился на казнь. Там сердце, и здесь сердце. Признаем же наконец истину: Eppur si mouve! Вертеться-то она вертится, но все же следовало бы это проверить!

Юстиниан».

Эссеист из некоего научного института язвительно восклицал в воскресном приложении: «Вы не знаете, как спасаться от хищной хватки бульварной литературы? Выпустите дешевым массовым тиражом увлекательный труд Густава Барра «С секстантом в руках через мнимые числа световых лет, по следам соотношений космической системы и океанографии – к тайнам дифференциально-интегральной системы». Это положит конец засилью ковбойских и приключенческих романов, а заодно послужит благому делу народного просвещения».

Более высокой степенью популярности можно было счесть намерение всемирно прославленного писателя взяться за биографический роман, посвященный пропавшему ученому, а следующая ступень – модное блюдо в ресторанных меню: «Баранья голова под маринадом с хреном а-ля Густав Барр».

Но вершиной истинной и ни с чем не сравнимой популярности явился шлягер. Мелодия в ритме фокстрота, под которую на сцену выпархивали два десятка красоток кабаре – ансамбль под названием «Музыкальные сестры Густава Барра в экстазе». Ах, какое зажигательное пение!.. А солистка, очаровательная смуглокожая туземка, страстно вздыхала:

Адьё, мой милый Густав,

Прощай, мой милый Барр!

Пусть неизменны чувства,

Но вкус – как божий дар.

Поэтому в измене не смейте обвинять,

Но Барра без горчицы прошу не предлагать!

Последующий танец гурманок никакому описанию не поддается.

Страсти разгорелись, обстановка накалилась – для Тео настал час действовать.

И утром на первой странице одной из популярных газет прогремела сенсация.