Новые приключения Грязнули Фреда - [6]

– Под вымышленным именем Эгона Смолла я служу коммивояжером. По средам мне на дом присылают комиссионные за заказы, собранные в течение недели, а в остальные дни я в разъездах. Истинный первопроходец не в силах окончательно отказаться от путешествий. И, должен сказать, разъезды с пылесосом тоже служат источником интересных открытий, поразительных впечатлений, где с лихвой хватает опасностей и передряг, а частенько попадаются если не дикари, то дикие люди, более того, среди жестокого, примитивного племени покупателей иной раз встретишь и не диких, а, напротив, мягких, кротких людей. Если мое настоящее имя станет достоянием гласности, на спокойной, безмятежной жизни можно ставить крест. Что, если мы с вами не придем к соглашению и мне придется бежать, спасаясь от вашей нескромности? Ведь ни на фирме, ни у себя дома я больше не смогу показаться! Значит, если бы сегодня был вторник или пятница и вдобавок мне светили бы комиссионные, да я дважды подумал бы, прежде чем открыть вам свое имя. А поскольку нынче среда и деньги на мой адрес уже наверняка отправлены, я имел возможность представиться вам без всякого материального риска, да и сбежать смогу, если понадобится. И если вы сей же момент не попросите у меня прощения, то будьте стократ прокляты!

– Ваша правда, признаю. Прошу простить великодушно и изложить дальнейший план действий. Но прежде, разумеется, откушайте свой вчерашний завтрак.

– Да-да… А потом мне предстоит управиться с сегодняшним.

Так Эгон Смолл, он же Густав Барр, и поступил: слопал причитающееся на вчерашний день и завтрак, недополученный сегодня, а поскольку неизвестно, что будет завтра, съел и завтрашний. Завершив трапезу, он вновь прикрыл глаза, уподобясь великим прорицателям древних времен, когда те погружались в себя, прежде чем изречь предсказание всему племенному сообществу.

– Карьеру свою я начал не с великих географических открытий, а с ботанических экскурсов. Мое первое серьезное предприятие заключалось в попытке открыть Южный полюс – правда, не в одиночку, а с экспедицией. После того как мы отыскали это экзотическое местечко, я вернулся домой. О серьезных путешествиях первопроходца я и не помышлял, но судьбе, если она вознамерилась нанести вам удар, достаточно расстояния в одну трамвайную остановку. Печально, но факт! Плавая на небольшом судне, я изучал флору океанских островов, когда на подступах к Маниле на нас внезапно обрушился ураган. Жизнь ученого-путешественника – в руце Господней, вот так и свершилась моя участь. У берегов Манилы, в результате опустошительной трехдневной бури, я… женился! Да-да!.. После того как суденышко наше причалило к берегам Манилы, мне пришлось отправиться в самое чудовищное из моих первооткрывательских путешествий: под проливным дождем, в коляске рикши, на поиски пристанища, то бишь гостиницы! Оставим в стороне драматические подробности! Не стану описывать первоклассные отели города: там по примеру перенаселенных Японии и Китая, где люди вынуждены жить на реках, в джонках, предлагали клиентам пустую ванную комнату с розеткой душа, дамокловым мечом нависшей над головой спящего и издающей непрерывное хлюпанье. Я мог бы порассказать вам о дешевых и не столь уж забитых постояльцами отелях, где, подобно кочевникам азиатских степей, живущим на полном самообеспечении, каждый приносил с собой спальные принадлежности и заразные хвори… Но это не самое существенное. Продолжу с того места, когда в час ночи, под ливнем, совершенно измученный, я сидел в коляске рикши, который с помощью опускающейся перекладины установил верх коляски высоко над головой и под крутым уклоном, наверняка рассчитывая таким образом заслониться мною от ливня… и если бы хоть можно было надеяться, что потом он сложит свой импровизированный зонтик и поставит его в подставку сушиться… Но тогда я был еще молод и полон дерзких замыслов, как мой коллега Колумб, о котором, пожалуй, даже вам доводилось читать. Он искал путь в Индию, а в силу непростительной ошибки обнаружил Америку, поскольку эта часть земли случайно расположилась между двух континентов. Не подумайте, будто во мне говорит зависть конкурента, но я придерживаюсь принципа, что промах нельзя оправдывать результатом. Ну а возвращаясь к сути дела: для меня было важно где-то пристроиться на ночь. Рикша припустил трусцой к бару. За годы своей научной карьеры я впервые столкнулся с постоянными посетителями этих заведений, так называемой пятичасовой публикой. Позвякивающие многочисленными браслетами дамы с обильной косметикой на лицах, напоминающей боевую раскраску, их непрестанное попыхивание сигаретами – все это наводит ученого на мысль о Египте: ведь именно оттуда пошла мода на крашеные ногти на ногах, как будто мало им было десяти казней египетских. Впервые я имел возможность наблюдать их танцы, при которых – по вполне понятным причинам – не использовались ни копья, ни секиры. Но под конец до того устал, что, подобно Колумбу, мечтал лишь об одном: отыскать заветный путь. Но не среди океанского безбрежья к Индии, а с паркета танцевальной площадки к гардеробу. И тут на пути к гардеробу передо мной предстала женщина, как некогда Америка перед моим незадачливым коллегой. Я совершил открытие: открыл собственную супругу! А может, это она открыла меня?… В тот момент она казалась мне таинственной и неизведанной, как некогда Австралия, эта Terra Incognita, до того как капитан Кук изобличил ее кулинарные извращения. Впрочем, вы наверняка об этом знаете.