Новые приключения Эллери Квина - [6]

— Очень сомневаюсь, что она о нем забыла, — заметил Эллери.

— Есть! — воскликнула Леони. — Что это, мистер Квин? Шекспир? — Она нахмурилась, глядя на записку, которая была спрятана между двумя бутылками вина.

— О чем там говорится, Леони? — спросил лейтенант Фиск.

— «Под деревом зеленым»…[6] Зеленое дерево. — Она медленно положила записку на место. — Это действительно труднее. У нас полным-полно зеленых деревьев. Что это может быть, папа?

— Черт меня побери, если знаю, — устало ответил генерал. — А ты что скажешь, Ричард?

Лейтенант выглядел озадаченным.

— Звучит как цитата из «Как вам это понравится» или романа Томаса Харди, — задумчиво промолвила Леони. — Но…

— Пошли, Тарзан! — взвизгнула над ними миссис Никсон. — Они все еще здесь. Отойдите, вы, двое! Нечестно стоять на дороге.

Леони продолжала хмуриться. Миссис Никсон сбежала по ступенькам в погреб, сопровождаемая все еще усмехающимся Харкнессом, и схватила с полки записку. Ее лицо вытянулось.

— Ничего не понимаю.

— Дайте-ка взглянуть. — Харкнесс посмотрел на записку и расхохотался. — Молодчина, Квин! Chlorosplenium aeruginosum. Когда проводишь много времени в джунглях, поневоле познакомишься с ботаникой. Я много раз видел в усадьбе это дерево. — Он взбежал по лестнице, ухмыльнулся Эллери и генералу и исчез.

— Проклятье! — воскликнула Леони и помчалась следом.

Выйдя из дома, они увидели охотника, который читал записку и почесывал подбородок, стоя у древнего тенистого дерева с ярко-зеленым стволом, покрытым древесной губкой.

— Зеленое дерево! — вскричала миссис Никсон. — Ловко придумано, мистер Квин!

Леони выглядела раздосадованной.

— Никогда бы не подумала, что вы способны об этом догадаться, мистер Харкнесс. Что в записке?

— «И… ищет то, что выбросил недавно», — прочел вслух Харкнесс.

— Кто и что недавно выбросил? — взмолился лейтенант. — Ничего не понимаю!

— Очевидно, — заметил Харкнесс, — местоимение не может относиться к нашедшему записку. Ведь Квин не мог знать, кто именно ее обнаружит. Следовательно… Ну конечно! — И он поспешил к дому, потирая нос большим пальцем.

— Не нравится мне этот человек, — сказала Леони. — Дики, неужели у тебя совсем нет мозгов? Теперь мы снова у него в хвосте. По-моему, вы поступаете нечестно, мистер Квин.

— Предоставляю судить вам, генерал, — промолвил Эллери. — Разве я хотел играть в игры?

Но все уже устремились за Харкнессом во главе с миссис Никсон, чьи рыжие волосы развевались, как вымпел.

Добравшись до веранды вместе с запыхавшимся генералом, они увидели Харкнесса, державшего какой-то предмет высоко, вне досягаемости алчных пальцев миссис Никсон.

— Нет, это не для вас, а для победителя…

— Но как вы догадались, гадкий тип? — спросила Леони.

Харкнесс опустил руку с окурком сигареты.

— С помощью здравого смысла. Цитата должна была относиться к самому Квину. А единственной вещью, которую, как я видел, он «недавно выбросил», был этот окурок, брошенный им перед самым началом игры. — Харкнесс разорвал сигарету. В табак был засунут крошечный клочок бумаги. Охотник развернул его и прочитал сообщение про себя.

— Не будьте свиньей, Тарзан! — сердито крикнула миссис Никсон. — Если не знаете ответ, то дайте другим попытать счастья. — Она выхватила у него бумажку и прочла: — «Искать хоть в пушечном жерле».[7]

— В пушечном жерле? — ахнул генерал. — Что за…

— Ну, это совсем просто! — усмехнулась рыжеволосая женщина и кинулась прочь.

Когда они догнали ее, она сидела верхом на сигнальной пушке, злобно уставясь на реку.

— Ничего себе! В жерле пушки! А как туда можно заглянуть, если дуло висит в воздухе в семидесяти пяти футах над Гудзоном? Оттащите эту нелепую штуковину немного назад, лейтенант!

Леони расхохоталась:

— Ну и глупая же вы, Дороти! Как, по-вашему, Магрудер заряжает пушку — через дуло? Позади есть камера.

Лейтенант Фиск что-то быстро проделал с орудийным механизмом, и дверца затвора открылась, обнаружив за собой круглое отверстие. Фиск сунул туда руку, и у него отвисла челюсть.

— Это же сокровище! Черт возьми, Дороти, вы выиграли!

— Дайте его мне! — соскользнув с орудия, закричала миссис Никсон, словно возбужденная gamine.[8] Грубо отпихнув лейтенанта, она извлекла из отверстия промасленный кусок ваты.

— Что там? — подбежав, спросила Леони.

— Я… Леони, дорогая… — Лицо миссис Никсон вытянулось. — Я так и знала. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тут в самом деле сокровище.

— Мой жемчуг! — закричала Леони. Выхватив у миссис Никсон жемчужное ожерелье, она прижала его к груди и с недоумением повернулась к Эллери.

— Ну, будь я проклят… — с трудом вымолвил генерал. — Значит, это вы взяли его, Квин?

— Не совсем, — ответил Эллери. — Пожалуйста, оставайтесь на месте. Это касается всех. У нас, вероятно, есть некоторое преимущество в информации перед миссис Никсон и мистером Харкнессом. Понимаете, жемчуг мисс Бэрретт сегодня утром был украден.

— Украден? — Харкнесс поднял брови.

— Украден! — задохнулась от изумления миссис Никсон. — Так вот почему…

— Да, — кивнул Эллери. — Теперь слушайте внимательно. Кто-то похитил ценное ожерелье, но столкнулся с проблемой, как вывезти его отсюда. Оставалось ли ожерелье на территории усадьбы? По-видимому, да. Есть только две физические возможности покинуть поместье: по дороге в скалах наверху, у выхода на которую находится сторожка Магрудера, и по реке внизу. Другие способы исключаются, так как на отвесные утесы взобраться невозможно, а вершины их настолько высоки, что, скажем, сообщник вора едва ли мог бы спустить оттуда веревку, чтобы поднять на ней добычу… Еще до шести утра Магрудер держал под наблюдением ворота, а Браун — реку. Никто из них не видел ни души, а Браун заявил, что через парапет на берег или в воду ничего не выбрасывали, иначе он бы услышал стук или всплеск. Если вор не делал попыток вынести ожерелье двумя единственно возможными способами, значит, оно все еще находилось в усадьбе.