Новые приключения деревянной девочки, или Возвращение Буратины - [6]

— А у тебя, девочка, в голове сплошная древесина! — огрызнулся осьминог.

Буратина проворно выхватила с тумбы столярный молоток и запустила инструментом в Поля. Он ойкнул и скрылся под раковиной, навсегда покинув уютную коморку папаши Дрозда.

5. Деревянная девочка попадает в скверную историю и собирается в школу

«Препирательства с господином осьминогом были увлекательны, зря я его прогнала», — подумала погрустневшая Буратина. В коморке диджея Дрозда было скучно и уныло. Минуты и часы буквально заморозились; ни шороха, ни звука, тухлое настроение накатило на Буратину, и ей стало до смерти скучно, к тому же захотелось есть.

Буратина слегка сузила глаза, и картинка размылась. В этой расфокусированной пелене вдруг отчетливо из тумана показался поднос с Хэппи Милом из Макдональдса (Happy Meal McDonalds)! Большой бигмак с торчащими из него листьями салата и семечками кунжута на покатой спинке стоял посередине, справа в продолговатой коробочке средняя порция картошки фри, слева стакан с пузырящейся холодненькой колой и примостившимся жареным пирожком с вишней и, конечно, игрушка, но какая… Буратина изо всех глаз смотрела на комплексный обед с игрушкой, можно сказать, она пожирала глазами стоящие перед ней яства. Но как девочка ни старалась, она никак не могла рассмотреть, какая же игрушка прилагалась к Хэппи Милу. Она сконцентрировалась и сфокусировала взгляд… Обед пропал, ведь он был лишь плодом её не на шутку разыгравшегося воображения. С самого утра она не съела и маковой росинки.

Исчезновение подноса так расстроило Буратину, что она чуть не заплакала и опять прищурила глаза.

Теперь перед её взором появилась глубокая большая тарелка, а там в тарелке было такое, такое! Аж слюнки потекли — в тарелке была целая гора жевательного мармелада! Тут были и зеленоватые червячки, и розовые с белой сердцевинкой трубочки, и медвежата всех цветов радуги, и какие-то лиловые шарики, и даже маленькие мармеладные челюсти и куча других вкусных лакричных штук. В животике у Буратины заурчало да так громко, что видение, словно испугавшись рева, испарилось.

Буратина со всего маху приблизилась к кастрюле, которая пыхтела напротив и… И вдруг проткнула её насквозь, кипящую над углями в камине, проткнула вместе с едой. Оказалось, что и камин, и кастрюля, и огромная плазма на стене, и другие богаческие штуки были нарисованы на большом листе гофрированного картона. Она вытащила нос из дырки в граффити и посмотрела внутрь. Там в полутьме виднелась какая-то непонятная фигня, похожая на входную дверь. Все было в паутине, и почти ничего не было видно.

Буратина разыскивала какую-нибудь съедобность. Она заглянула и в тумбу, и под кровать, порылась в шкафу и наконец распахнула дверцу ржавого старого холодильника. Он не работал, вместо еды в холодильнике была солома! В небольшой охапке соломы лежало яйцо.

— Ух ты! — закричала деревянная девочка, — великанский киндер-сюрприз!

Предвкушая удовольствие от скорлупки из молочного шоколада, она своим длинным носом проткнула яйцо и от неожиданности выронила. Яйцо упало на пол и разбилось. Фу оно было настоящим! Из скорлупы выбрался неуклюжий страусенок. Он равнодушно посмотрел по сторонам, позабыв поблагодарить Буратину за освобождение от скорлупы, покачиваясь на хлипких ногах побрел во двор искать маму-страусиху.

— Вот гад какой, хоть бы спасибо сказал, — в сердцах буркнула Буратина.

— Блинский блин, как же я кушать хо! — морщась от боли в пустом животике, пропела она.

Буратина уселась напротив граффити и стала представлять, как она переключает обалденные детские каналы кабельного телевидения на огромной нарисованной плазме, что висела над таким же нарисованным камином, в котором на нарисованных углях в нарисованной кастрюле варилось что-то вероятно вкусненькое и наваристое.

Сумерки наполнили комнату унылым серым цветом. Что-то закопошилось в углу комнаты, звук был противным и страшным. Какое-то небольшое животное, часто дыша, озираясь и почесываясь, вылезло из стены через свежее прогрызенную нору. «Крыса?» — подумала девочка, она одеревенела от ужаса, когда увидела в сумеречной тьме небольшого человечка, согнувшегося от переполнявшей его злобы и ненависти. Это был злой домовёнок Егорка. Дом, в котором под лестницей была крошечная коморка диджея Дрозда, построили до революции, и посему обитали в нём существа разные и не все из них были такими уж добрыми и безобидными.

Егорка был старым троллем-полукровкой. Все потому, что отец его, финский гном Хулонен, после того как потерял жену, сошел с ума и выбрал супругу себе под стать, полоумную домовую крысу Анжелку. У них родился сынок, назвали его Егоркой. Родители совсем не занимались ни гигиеной мальчика Егорки, ни его воспитанием, отчего зубы у Егорки сгнили еще в детстве, теперь у него во рту были искусственные, вырезанные из старой консервной банки, острые как бритва зубы, с неровными краями и ржавые.

Хулонен и Анжелка давно уже умерли, да и сам Егорка состарился и сгорбился.

Конечно, Буратина не знала, что перед ней злобный тролль Егорка, она лишь увидела во тьме его сверкнувшие ржавые зубы и сморщенную от злобы мордочку и все поняла. Лучше сидеть тихо. Тролль, обнюхиваясь и озираясь, направился к холодильнику, вероятно, собирался полакомиться сидевшим в яичке страусенком. Он открыл холодильник и сунул туда голову. Не найдя яйца, он зашипел и стал выбрасывать из холодильника солому и злиться.