Новые праздники-2 - [20]

Второй же причиной, по которой мне было тогда хорошо, было то, что всё это, подобное моё поведение, было настолько для меня самого ново и необычно, что ебло, вследствие этого, мой мозг особенно сильно и при этом настольно полной, с моей точки зренья (с точки зрения моего неизменного в течение всей жизни Сверх-Я), хуйнёй, что у моей души практически не оставалось ресурсов для страданий по Элоун, каковых, не делай я этого, то есть не веди я себя подобным образом, возможно, я бы просто не пережил.

И я радовался тому, что у меня не остаётся ресурсов на подлинное Страдание, ибо это означало, что у меня и впрямь довольно удовлетворительно получается насиловать самого себя, то есть собственную душу. Потому что кто я? Я — Никто. Пластмассовая Коробочка. Мне было необходимо убить себя, и это у меня получилось. Я убил себя и стал таким же мертвецом, как и все. Иными словами, я стал говном, и — о, чудо! — мне немедленно улыбнулась Удача! И… Пластмассовой Коробочке это понравилось…

(Намотал + — случайную нитку на палец. Кто подсел на меня? Сегодня двадцать какое-то сентября 2006-го года. Метро. Еду со студии. Получилась девушка на «Д». Мою жену зовут Даша. Смайлик морщит лобик. Хочет то ли улыбнуться, то ли заплакать.)

Однако двух девушек (третья в уме:)) мне довольно таки быстро стало мало. Это легко понять. (Хотел было написать что-то, но быстро понял, что, в общем-то, по-любому:).)

С сомнительной целью я нашёл на скотном дворе философский камень; точнее, свойственным мне взглядом Художника увидел оный камень в одном из фрагментов кала то ли свиньи, то ли коровы, то ли лошадки-клячи; расщепил, ёпти, нечаянно атом, и… мне захотелось новых побед, чтоб уж быть уверенным наверняка, что свиной кал может превратить в золото… серебро, то есть сделать Солнцем даже Луну. (Такая вот семантическая гематрия. (Смайлику несмешно).)

И это опять получилось. Не скрою, да и уже говорил только что я об этом, Пластмассовой Коробочке это нравилось. Мне же, которого нет, но который единственный существует, казалось это окончательным поражением. Я думаю тут даже самое время напомнить, что, в сущности, поражение это было посерьёзней, чем весь этот депрессивно-героиновый бред, коим закончилась моя любовь к Имярек, что сполна, на мой взгляд, описано в «Я-1» (http://www.raz-dva-tri.com/JA-1.doc). В далёком уже даже тогда, а тем болье в поныньи, 1997-м году тот самый депрессивно-героиновый бред был предсказан мне Катей Живовой, которая реально здОрово гадала когда-то на картах Таро, зная об этом, в сущности, меньше, чем в теории на сегодняшний день знаю об «этом» я. Тогда я, конечно, толком не знал о Таро ничего, и, каюсь, злоупотреблял её гаданиями. В принципе, о том, что это злоупотребление, я догадывался всегда, но… вероятно по молодости лет это-то мне и нравилось.

Конкретно о депрессивно-героиновом пиздеце Катя сказала некогда так: «Если внутренне ты остаёшься с Ирой, то конец у этой истории будет совершенно апокалиптический…» и, помнится, не то улыбнулась, не то выпустила струйку сигаретного дыма (курила она тогда «Salem lights»:)). В то гадание я, если не изменяет мне память (впрочем, это кокетство с моей стороны. Уж кто-кто, а память не изменяет мне никогда) спрашивал её и Таро о том, как же мне поступить: уступить ли реально светлому нарождающемуся чувству к Тёмне (о, далёкий 1997!) или же… Ну-у, конечно, трудно Пластмассовой Коробочке моего склада не повестись на авантюру, в финале которой обещан даже самый мало-мальский апокалипсис. Ну это-то ладно!

Годом раньше, когда страданья по Ире уже начались, хоть и поначалу, в том-то и ужас, ничто их не предвещало, я спрашивал, мол, а что, будет ли новая любовь у меня, новая, извините, жизнь. И Катя сказала, что именно такой любви нет, не будет, но будет, со временем, Женщина, с которой всё произойдёт случайно, и никто из нас с ней не будет толком к этому ни в коей мере стремиться, но… это произойдёт, и мы будем вместе долго, очень долго. И это не будет какой-то немыслимой страстью, но… это будет настолько искренняя и глубокая дружба, что о лучшем многие и не могут мечтать; а самое главное — что я, мол, знаком с ней уже сейчас!..

И я поначалу, первые года два, всё ждал этого, — вглядывался в каждую из своих знакомых, пытаясь прочесть в их глазах ответ на единственный всерьёз волновавший меня вопрос, а уж не ты ли? — но потом всё-таки совершенно искренне об сём позабыл. Настолько искренне, насколько это вообще бывает. Вы мне верьте, я правду вам говорю. Именно так.

Так случилось, что в тот самый, пожалуй, прекрасный июнь моей жизни мне, вопреки обыкновению, после возвращении из Гренландии всё никак не удавалось посетить Катю Живову, чтобы за чашкой кофе медленно ей поведать о том, какой же со мной неожиданно забавный приключился пиздец. То я тратил время на что-то иное, то она оказывалась на даче, или и то и то. Короче час «исповеди» откладывался по совокупности якобы безобидных причин.

Несколько охуев от того, сколь, оказывается, просто всё с женщинами, коих до определённого возраста я, будучи воспитанным в сугубо матриархальной семье, по инерции почитал за полубожеств, я всё никак не мог в это поверить, поскольку это буквально рушило «мою» мирокартину, а заодно и весь мой «внутренний» мир. Поэтому-то у меня в кратчайшие сроки сформировалось нечто сродне тому виду женской нимфомании, что вызывается врождённой фригидностью (с другой стороны, я, конечно, по-прежнему уверен, что фригидных женщин не бывает, а бывают мужчины-дешёвки (мне, кстати, что-то ни разу фригидных не попадалось:)). В крайнем случае, бывают всякие хитровыебанные психические блокировки, но сейчас, впрочем, речь вообще не об этом).