Новые мученики Российские - [43]

Московский корреспондент парижской газеты «Энформас он» так описывает, между прочим, свои впечатления о Святейшем и о приеме у него. «Спокойный, умный, ласковый, широко сострадательный, очень просто одетый, без всякой роскоши, без различия принимающий всех посетителей. Патриарх лишен, может быть, пышности, но он действительно чрезвычайно дорог тысячам малых людей, рабочих и крестьян, которые приходят его видеть. В нем под образом слабости угадывается крепкая воля, энергия для всех испытаний, вера непоколебимая…

Постоянные изъявления сочувствия и преданности, которые он получает со всех концов России, делают его сильным и терпеливым… Густая молчаливая толпа ожидала приема. Странники, заметные по загорелым лицам, большой обуви и благочестивому виду, ожидали, сидя в тени башенного зубца. Они сделали несколько тысяч верст пешком, чтобы получить благословение патриарха. Сельский священник, нервный и застенчивый, ходил вдоль и поперек… Женщина припала к скамье и закрыла лицо руками. Тяжелые рыдания судорожно вздергивали ее плечи. Несомненно она пришла сюда искать облегчения в каком-то большом несчастии, и невольно пришли в голову тысячи и тысячи расстрелянных…

Горожане и крестьяне, люди из народа главным образом, долгие часы, порою дни ждут, чтобы открылась маленькая дверь и мальчик-певчий ввел их к патриарху Тихону».

Характерно, что торговцы Сухаревой башни, рыбники и зеленщики, отказываются от платы за продукты для кухни патриарха Тихона. Когда во время ареста патриарха пытались забрать у этих торговцев для «живоцерковников» продукты, то в ответ послышалось: «Для патриарха, что угодно, а для стервятников и за деньги не дадим». А советской властью жилищному коменданту Донского монастыря предписано освободить помещение патриарха Тихона от вселенных туда по распоряжению местной жилищной комиссии посторонних лиц, нарушающих покой патриарха.

Но несмотря на прекращение прямого преследования, положение патриарха Тихона продолжало быть очень тяжелым. Большевики окружили патриарха сетью сыска, и каждое движение, каждый шаг главы Православной Церкви подвергался с их стороны строгому наблюдению. Верующий народ, боясь, чтобы большевики не увезли Святейшего патриарха тайно, чутко следил за своим верховным архипастырем, не спуская с него глаз. У Донского монастыря поэтому наблюдается беспрерывное скопление народа.

Однажды православная Москва была взволнована слухами об убийстве патриарха Тихона. Слухи эти оказались неверными. В Донском монастыре 9 декабря 1923 г. в 8 часов вечера был убит келейник патриарха Яков Полозов. Преступление совершено двумя лицами, похитившими, между прочим, две шубы патриарха. Однако в Москве были уверены, что убийство совершено не с целью грабежа, который должен был только послужить прикрытием для истинных мотивов преступления; утверждают, что Полозов убит врагами патриарха: случись в комнате сам патриарх, он был бы убит.

Весть об убийстве в покоях патриарха с быстротой молнии разнеслась по Москве и вызвала чувство живейшей радости по поводу того, что патриарх жив и невредим. Смерть Я. Полозова окружила его в глазах москвичей мученическим ореолом, тем более что вся Москва считает, что он пал жертвой своей преданности патриарху. Патриарх Тихон был сильно потрясен этим убийством. Келейник Полозов уже несколько лет был неразлучен с ним, всюду оберегая покой патриарха. Случай этот, являющийся уже не первой попыткой большевиков расправиться с ненавистным для них служителем Божиим, сильно взволновал население Москвы и вызвал острое возбуждение. Чтобы не вызвать эксцессов в толпах верующих, тело убитого было похоронено в Донском монастыре. Поклониться праху покойного стекалось так много народу, что огромный храм Донского монастыря не мог вместить и половины молящихся. Восемь епископов и сонм духовенства совершили заупокойную литургию. Одним из представителей духовенства было сказано посвященное памяти покойного слово на изречение Евангелия: «Больше сия любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» (Ин XV, 13). Сам патриарх в слезах напутствовал прах Полозова.

Потрясения от этих событий вызвали некоторое недомогание у патриарха, который со времени его освобождения из тюрьмы подвержен обморокам, изредка повторяющимся. Но и во время этих недомоганий патриарх, несмотря на советы врачей, продолжал выезжать и совершать продолжительные богослужения.

Все растущая с каждым годом популярность патриарха Тихона не давала покоя врагам Церкви, и они всячески старались тем или иным способом устранить его с пути. По сообщению большевистского агентства «РОСТа», «в подвалах Киево-Печерской лавры случайно были обнаружены крупные ценности, запрятанные во время изъятия церковных ценностей в 1921 г.».

Советская печать обвиняла патриарха Тихона в том, что лаврские ценности были укрыты по его распоряжению и что найденная в лавре переписка устанавливает связь патриарха с эмиграцией, наличие хорошо организованной политической агентуры и постоянное снабжение эмиграции политическими сведениями. Киевские советские газеты требовали немедленного ареста патриарха Тихона. В связи с этим обстоятельством в «Известиях» от 18 января напечатано следующее письмо патриарха на имя редакции. «В интересах истины считаем необходимым заявить о нижеследующем. Киево-Печерская лавра искони была оплотом православия и одной из главных святынь Православной Русской Церкви. Она всегда находилась в непосредственном ведении Киевских митрополитов. В последние годы до своей ссылки управлял ею наш экзарх Украины митрополит Михаил. После него управляли лаврой замещавшие его архипастыри, и лишь после того, как все они были лишены фактической возможности управления, мы в целях сохранения лавры как очага православия от покушений на нее со стороны «обновленцев» приняли в свое непосредственное ведение. Но это имело место лишь в начале 1924 г., и потому, естественно, нам не может приписываться распоряжение о сокрытии ценностей в лавре.