Новые мученики Российские - [232]

Письмо Юрия Мейенордфа к детям:

«Милые мои родные детки. Возможно мы больше не увидимся с вами на этом свете. Простите меня мои родненькие: я хотел скорее доставить вам радость свидания, а оказалось принес вечную разлуку. Но видно так Богу угодно. Не горюйте обо мне, а терпеливо перенесите свое горе и своею жизнью умножьте больше добра и правды на земле. Не мстите никому за мою смерть ни делом, ни даже помыслом. Так попустил Господь. Молите только, чтобы Он простил мне все мои прегрешения. Я не боюсь смерти и иду к Господу дать ответ в своей жизни с теплой надеждой, что Он примет мою жизнь. Я прошу бабушку взять вас под свое покровительство. Будьте ей хорошими, добрыми внуками, утешьте ее в ее горе. Благословляю вас. Да хранит вас Господь и да направить вашу жизнь на все доброе. Ваш отец».

Эти новые мученики жили спокойной христианской жизнью, никому не причиняя зла и не становясь никому поперек дороги. Их любовь и заботы были сосредоточены на своих семьях, но Бог им судил принять мученические венцы. Согрешали многие другие, а искупительной жертвой должны были быть люди, никакого прикосновения к народному мятежу не имевшие. «Они упокоились от трудов своих, а дела их идут вслед за ними» (Откр. 14, 13).

Белгородские заложники-миряне

При отступлении от Белой Армии весной 1919 г., большевики взяли заложниками, кроме духовенства, также мирян из тех, кого они считали особенно «опасными».

Владимир Иванович Никулин — торговец. Владелец бакалейно-гастрономического магазина в г. Белгороде. Много лет был церковным старостой Кладбищенской церкви в Белгороде. Владимир Иванович являлся человеком необыкновенной, истинно-христианской души. Всегда он был ласков, приветлив. Никто никогда не видел его во гневе. Не стремился он к обогащению. Во время войны 1914-18 гг. передал принадлежавший ему магазин своим служащим. Принял мученическую кончину вместе со своим настоятелем о. Василием Солодовниковым.

Марк Спиридонов, Василий Безгин, Гавриил Болдырев — Белгородские жители (торговцы), люди религиозные, преданные церкви. Взяты заложниками в том же 1919 году и замучены в г. Курске большевиками перед сдачей города Белой Армии. Тела их найдены были в г. Курске и погребены в родном Белгороде.

Павел Николаевич Попов

Сын священника с. Журавлевки, Курской губ. После смерти своего отца жил в названном селе, имея землю, лес и хозяйство. Учился в Харьковском Университете. В годы войны 1914-18 гг. работал в Красном Кресте, оказывал местным крестьянам большую помощь, основанным им сельскохозяйственным обществом Взаимной помощи. Был попечителем школы и также помогал медицинской помощью больным крестьянам. Будучи религиозным человеком и знатоком и любителем церковного пения при хорошем голосе, всегда принимал участие в церковном пении. В первые месяцы революции подвергся аресту и был увезен из села, но получил освобождение. После чего еще с большим подъёмом стал принимать участие в церковных делах в своем селе, где был избран в церковный совет.

В период раскулачивания и строительства колхозов был окончательно признан врагом сов. власти — активным противником ее.

В действительности же причиной ареста было: происхождение из духовной среды и стойкая приверженность церкви. После ареста был отправлен в один из лагерей севера, где и скончался в условиях непосильного труда, издевательств и физического истощения.

Михаил Иванович Чернобыль

Был глубоко-религиозным, церковным человеком. Это особенно ярко, выразилось при возникновении большевицкой власти, в которой он усматривал проявление антихристовых начал.

В семье его любили изучать Священное Писание. Библия читалась от начала до конца, а ежедневно, также по порядку, Новый Завет. Исполнялись молитвы, положенные для дома, а также церковные, доступные мирянам.

Сам М. И., несмотря на тяжёлые работы, регулярно вставал на молитву в полуночи, исполняя молитвенное правило со многими поклонами, иногда подвергаясь бесовским страхованиям. Посты выполнялись строго по церковным правилам и круглый год по средам и пятницам пища не принималась ранее вечера или 3-го часа по полудни, не взирая ни на какие тяжёлые работы. Церковные богослужения по праздникам посещались неопустительно. Обращение с подчиненными было кроткое, простое и братское. Дом всегда был открыть для приюта странных, бедных, монашествующих и т. п. Кроме того оказывалась помощь в домах престарелых и сирот, а также отдельным бедным и больным.

Был заведующим Учебно-показательным полем, при У. Семинарии, при большевиках — государственным питомником, в Херсонск. губ. Несмотря на усилившееся гонение на религию, занимая видное положение М. И. неуклонно вел прежний образ жизни: продолжал ходить в церковь и принимал деятельное участие в церковной жизни; причем и на службе, не взирая на распоряжения власти о введении шестидневки, сохранялись порядки согласно церковного календаря — в воскресения и праздники не производились никакие работы.

Подобного рода деятельность М. И. не могла укрыться от властей. От него несколько раз требовали с угрозами — изменить свое поведение, но в силу образцового ведения вверенного ему дела терпели. Наконец, без малейшей политической или уголовной причины М. И. арестовали, причем в ГПУ так и сказали — «хотя вы для нас и незаменимы по работе, но в силу вашего религиозного поведения мы вынуждены убрать вас». После нескольких месяцев тюремного заключения М. И. был сослан в Сибирь на р. Ангару, в северо-восточном ее изгибе в самое холодное место на островок Кежма, причем более 1000 километров гнали пешком при 60° мороза с ночевками в холодных юртах. Еще дома он ежедневно молился: «Господи сподоби меня пострадать за Твое имя!» Но здесь страдания доходили до такой степени, что он просил у Бога смерти (из писем).