Новые Миры Айзека Азимова. Том 5 - [15]

— Ох, Джон, — сказала Аннет, — по-моему, люди просто безумны. Только что мы глядели смерти в лицо; гибель грозила и нам, и всей Океанской Впадине. И знаешь, о чем я все время думала? «Нужно сохранять спокойствие, — думала я. — Главное, чтобы не было выкидыша!»

— Ты была само спокойствие. Ты была изумительна. Я имею в виду проект «Большая планета». Мне такое даже в голову не приходило, но клянусь… клянусь… Юпитером, это заманчивая идея. Просто великолепная.

— Мне жаль, что пришлось задурить вам головы, Джон. Все это, к сожалению, вранье. Я все придумала. Но Демересту хотелось услышать нечто подобное. Он не убийца и не разрушитель. В своем разгоряченном воображении он видел себя патриотом и наверняка внушал сам себе, что должен разрушить ради того, чтобы спасти, — весьма распространенное заблуждение ограниченных умов. Но он сказал, что даст нам возможность его переубедить, и, по-моему, в душе он жаждал, чтобы нам это удалось. Ему хотелось услышать от нас нечто такое, что позволило бы ему спасти ради спасения, и я дала ему шанс… Жаль, что мне пришлось обмануть и тебя тоже, Джон.

— Ты меня не обманула.

— Ты не поверил?

— А как я мог поверить? Я знаю, что ты не член совета.

— Почему ты в этом так уверен? Потому что я женщина?

— Вовсе нет. Потому что я сам член совета, Аннет, и это действительно должно остаться между нами. Знаешь, если ты не против, я предложу совету твою идею — проект «Большая планета».

— Ну-у… — Аннет задумалась, а потом тихонько улыбнулась. — Ну что ж, я не против. Вот видишь: от женщин тоже порой бывает польза!

— Этого, — тоже улыбаясь, сказал Берген, — я никогда не отрицал.

Жизнь и времена Мультивака

The Life and Times of Multivac

© 1975 by Isaac Asimov

Жизнь и времена Мультивака

© Издательство «Полярис», перевод, 1997

От случая к случаю я, бывало, писал статьи для «Нью-Йорк Таймс Мэгэзин», но больше половины из них журнал обычно заворачивал.

В принципе такое отношение должно было меня расхолодить и убедить в том, что на данном рынке я не котируюсь, а значит, мне лучше сосредоточить свои усилия на чем-то другом. Но «Таймс» — это все-таки случай особый, поэтому я продолжал стараться.

Однако осенью 1974 года, получив три отказа подряд, я решил, что, если журнал закажет мне еще какую-нибудь статью, я тоже ему откажу. Правда, сказать это легче, чем сделать, потому что заказы мне обычно передавал Джеральд Уокер, а более славного парня мир просто не видел. Когда он позвонил, я отчаянно напряг силу воли, чтобы ответить отказом на все его предложения, — и вдруг он произнес волшебные слова «научная фантастика».

— Научно-фантастический рассказ? — переспросил я. — Да, — сказал он.

— Для публикации в журнале?

— Да. Нам нужен рассказ примерно в четыре тысячи слов, чтобы речь в нем шла о будущем и в частности об отношениях между человеком и машиной.

— Я попробую, — сказал я.

А что еще я мог сказать? Возможность сразить «Таймс» научно-фантастической историей была слишком заманчивой, чтобы ее упустить. Восемнадцатого ноября 1974 года я начал работу над рассказом и послал его в редакцию без всякой уверенности в результате: не опубликуют, ну и черт с ними. Рассказ появился в воскресном выпуске «Таймс» 5 января 1975 года, и, насколько мне известно, это было первое произведение художественной литературы, принятое и опубликованное журналом.

Весь мир был заинтригован. Весь мир мог наблюдать. Если бы кого-то заинтересовало точное число зрителей, Мультивак бы его сообщил. Большой компьютер Мультивак был в курсе дела — как и всех прочих дел на Земле.

Мультивак сам выступал судьей на этом процессе — судьей настолько беспристрастным, непредвзятым и справедливым, что не нужно было ни защитника, ни обвинителя. Присутствовали только обвиняемый, Саймон Хайнс, да свидетели, и в их числе Рональд Бакст.

Бакст, разумеется, наблюдал за процессом. Как свидетель, он обязан был сидеть у экрана, хотя его это утомляло. Видно, возраст давал себя знать: Бакст разменял уже десятый десяток, и в копне волос уже отчетливо виднелась седина.

Норин не хотела смотреть на процесс. В дверях она сказала:

— Если бы у нас остался хоть один друг… — Она сделала паузу и добавила: — В чем я очень сомневаюсь.

И ушла.

Бакст не мог сказать с уверенностью, вернется ли она вообще, но в данный момент это не имело значения.

Хайнс, как последний идиот, совершил нападение на Мультивак. Это ж надо додуматься — подойти к терминалу и попытаться его раздолбать! Как будто он не знал, что вездесущий компьютер — всемогущий Компьютер (с большой буквы, пожалуйста!), управляющий миллионами роботов, сумеет себя защитить. И даже если бы нападение удалось — ну, разбил бы он этот терминал, а толку-то?

Так ему еще, видите ли, приспичило сделать эту глупость в физическом присутствии Бакста!

Его вызвали точно по расписанию:

— А сейчас свидетельские показания даст Рональд Бакст.

Голос у Мультивака был чарующий, и обаяние его не приедалось, сколько ни слушай. Тембр не мужской, но и не женский. А язык — любой, на каком удобнее разговаривать собеседнику.

— Я готов дать показания, — откликнулся Бакст.

Ничего другого ему не оставалось. Хайнсу все равно не избежать наказания. И, кстати, если бы его судили люди, суд был бы более скорым на расправу и менее справедливым.