Новые крылья - [10]

— Интересно, — задумчиво проронил Перегудов.

— Скорее печально, — возразил Рябчинский. — И Вершинин сумел увлечь своими идеями академика Викторова. Козыри у него были. По сравнению с ветродвигателями ТВР-10 коэффициент полезного действия в установках Вершинина выше, а стоимость одного киловатт-часа энергии ниже.

— Кажется, в четыре раза, — вскользь произнес Перегудов.

— Да, если верить расчетам, — невольно подтвердил Рябчинский, — что-то около этого.

— А фактически?

— Думаю, что расчеты Вершинина вообще страдают излишним оптимизмом. Зимой полив абсолютно не нужен, следовательно, будет простаивать шестьсот тысяч киловатт мощности. А весной понадобится ремонт эластичных крыльев двигателей. Вот тогда мы и определим, во что все это обойдется государству!

— И сравним с установками ТВР-10, — вставил Гвоздаков.

Перегудов бросил на него взгляд и спросил:

— Это те самые ТВР-10, за которые профессор Рябчинский получил почетный диплом от Филадельфийского университета?

— Совершенно верно, — подтвердил Гвоздаков. — Этой работой профессор Рябчинский прославил отечественную науку. Ведь в Америке кое-что заимствовали из его конструкции.

— Слыхал. Помнится, был еще спор о том, кто является автором, профессор Рябчинский или инженер Фадеев. Видно, пока наши выясняли, американские дельцы сумели заимствовать чужую конструкцию.

— Так уж случилось, — с грустным вздохом произнес Рябчинский. — А Фадеев — вообще странный человек. Чуть ли не в плагиате вздумал меня тогда обвинять. Я мог с таким же основанием предъявить ему контробвинение, но у меня на подобные дела несколько иные взгляды.

— Зато сейчас, — значительно сказал Перегудов, — вы другому, совсем еще молодому инженеру предъявляете значительно более серьезное обвинение. Ведь если называть вещи своими именами, вы обвиняете Вершинина во вредительстве.

Рябчинский вскочил, затем снова сел и, вытянув вперед руки, словно отталкивая что-то невидимое, сказал негодующе:

— Ничего подобного! Я не делаю никаких выводов. Мы просто сообщаем вам факты и больше ничего. Каждый на моем месте поступил бы так же.

— За объективные факты я еще раз благодарю вас, — проговорил, поднимаясь, Перегудов. — Если понадобится, то я снова обращусь к вашей помощи. Судя по всему, дело не шуточное.

Проводив посетителей, майор прошелся по кабинету, затем позвонил по внутреннему телефону и коротко доложил:

— Дело номер четырнадцать выясняется, товарищ полковник. Очень полезное посещение. Есть существенные дополнения. Да, сейчас же.

Заглянув в телефонный справочник, Перегудов набрал номер по городскому телефону и строго спросил:

— Товарищ Вершинин? Извините, что беспокою. Через пятнадцать минут у вашего подъезда будет вас ждать машина 36–84. Необходимо выяснить несколько вопросов. Да, по строительству. Проект? Не нужно, у нас уже есть копия.

4. Мердер предлагает наводнение

Гвоздаков, бесспорно, умел принимать гостей. Его уютная зимняя дача стояла в километре от станции среди векового бора. Тенистые сосны, покачивая вершинами, ласково протягивали свои мохнатые лапы поверх глухого тесового забора. А посреди просторного участка, добрую половину которого занимал фруктовый сад, красовался небольшой дом, кокетливо выкрашенный голубой краской.

На балконе в удобных плетеных креслах сидели два гостя: профессор Рябчинский и человек средних лет с резкими чертами смуглого лица. Профессор, уже изрядно выпивший, возбужденно говорил:

— Мы сделали все, что от нас зависело. Буквально все! И у майора Перегудова более чем достаточно материалов.

— Почему же Вершинин еще на свободе?

— На этот вопрос может ответить только Перегудов. Но представляете себе, какой это будет громкий процесс!

Смуглый гость взял кусочек сыру, затем положил его обратно на тарелку и недовольно заметил:

— Я не совсем отчетливо представляю себе пользу от подобного судебного процесса. Да и твердо ли вы уверены в том, что Вершининым действительно нанесен большой материальный ущерб?

— Я знаю, — шутливо ответил Рябчинский, — что я ничего не знаю. Повторяю, мы сделали все, что от нас зависело.

— Да, — вздохнул вдруг смуглый гость. — Очень трудно работать в таких условиях. Как сложно мне было стать тем, кем я сейчас являюсь. Выходит, я так рисковал лишь ради выявления каких-то туманных вредительств… И это в то время, когда я должен вести работу в широких масштабах!..

Рябчинский мягко сказал:

— Из Джеймса Мердера вы без нашей помощи стали Гассаном Садыховым, сыном туркменского кочевника. Но зато благодаря нам вы сейчас кандидат наук.

— Никогда не произносите имени, под которым вы меня знали в Филадельфии, — холодно прервал Рябчинского Мердер. — Я уже просил вас об этом. А кандидатом наук действительно меня сделали вы. Я и сейчас помню, как молитвы, все ответы на ваши вопросы, которые вы заставили меня вызубрить перед защитой. И моя диссертация, подготовленная вами, дорогие оппоненты, также была неплоха. Но все это — детская игра по сравнению с моим превращением в туркмена.

Гвоздаков поднял бокал и предложил, улыбаясь:

— Так выпьем за убитого басмачами старого Алескера Садыхова и за его здравствующего сына Гассана!