Зоя задумалась. – Я тоже помню за собой грех, и не один. Уже то, что я живу с тобой, с женатым мужчиной – грех по церковным законам.
– Это по церковным, а по светским – мы не делаем ничего дурного. Мы любим друг друга, и мы счастливы. Я понял, что никогда не любил Ольгу по-настоящему. Она нравилась мне как женщина, но духовной близости у нас не было. И она не любила меня, а вышла замуж потому, что боялась одиночества. Ей тоже нужен был друг. С тобой у меня всё иначе. Я узнал настоящую любовь и больше не хочу, не могу жить без тебя.
– Я тоже. Я ощущаю нас как одно целое, как единый организм, и потому мне не стыдно обнажать своё тело и отдаваться тебе. Я радуюсь каждой нашей близости, радуюсь, что ты есть и что ты рядом. И мне хочется верить, что это бог соединил нас. Что плохого в вере, если она помогают людям жить, вносит успокоение в их души, даёт надежду на загробную жизнь, а заодно учит поступать в соответствии с нормами морали и нравственности? Я не вижу в этом ничего плохого. По-моему ты зря борешься с религией.
– … Я не борюсь с религией… Я просто не хочу быть обманутым. Я не хочу утешать себя сладкой ложью о царствии небесном. Мне это не нужно.
– … Конечно, ты сильный человек. Сильный и гордый. И ты занят интересным делом. Ты материалист, служитель науки, истины. Тебе не нужен бог и ты его отвергаешь. Но когда-нибудь и ты станешь старым и больным. Конечно, я не желаю тебе этого, но это неизбежно. Где тогда ты возьмёшь силы для жизни, чем утешишь себя, успокоишь?
– … Не знаю… Не знаю чем, но только не сладкой мыслью о загробной жизни. Наверное, я успокою себя тем, что не зря пришёл в этот мир, не зря прожил жизнь, что я много работал и многое успел сделать. Что принёс пользу людям и оставил след в науке. Тем, что мои дела переживут меня. Они будут бессмертны, а в них моя душа. Значит, бессмертна и она. Я думаю, что сумею умереть настоящим мужчиной.
– Может ты и прав… Дай бог, чтобы всё так и было. Чтобы мы оба дожили до старости, согревая друг друга. Но всё равно кто-нибудь умрёт первым, а кто-то останется один.
– Тогда наши дети поддержат оставшегося.
– Это было бы прекрасно, но если они вырастут грубыми материалистами, вряд ли у них найдётся достаточно душевного тепла, такта, умения поддержать своих старых родителей.
– Материалист не обязательно должен быть грубым. Он может быть вполне чутким и отзывчивым человеком, но без предрассудков, без суеверий.
– Да, конечно. Так же как не всякий верующий – порядочный человек. Будем надеяться, что наши дети не вырастут грубыми и чёрствыми эгоистами. Что их души будут открыты для добра, а верующие они будут или нет – это не важно.
Зоя обняла и поцеловала Андрея, прижалась к нему своим телом и замолчала. Так они и уснули обнявшись.
5. Гости.
С нетерпением Александр ждал первого декабря. В этот день должны были приехать дедушка и Георгий Евгеньевич. И вот этот день наступил. Поезд Москва – Магадан прибывал ровно в семнадцать часов по местному времени.
До обеда у Майоровых всё шло как обычно. Александр учился в школе, Сергей – в институте, а Юля сидела дома с малышкой. Время летело незаметно.
Домой, к обеду Александр и Сергей явились почти одновременно. Они поели, отдохнули немного и снова исчезли. Саша отправился в бассейн при школе, а Сергей – в спортзал. Именно сегодня у него была ответственная встреча по баскетболу на первенство ВУЗ-ов.
Александр вернулся в четыре в прекрасном настроении. Он впервые проводил свою одноклассницу и соседку по парте Аню до дому и теперь, с нетерпением поглядывая на часы, ждал Сергея. Однако прошло полчаса, сорок минут, а студент всё не появлялся.
– Ну, где же он пропал?! – возмущался Саша. – Пора ехать встречать гостей, а он где-то болтается!
Без пятнадцати пять, наконец, хлопнула входная дверь и на пороге появился Сергей.
– Выиграли! 78/75! Ну и матч был! Сражались до последнего. То юристы вели, то мы. Но под конец наши парни собрались, настроились и взяли семь очков подряд! Три забросил я.
– Ты посмотри на часы! Вы же опаздываете! – прервала его Юля.
– Ерунда. Успеем. Тут ехать десять минут.
– Но нельзя же всё делать в последнюю минуту!
– Меньше слов, больше дела. Одевайся, сосулька!
Александр накинул куртку и вышел. Они быстро поднялись на лифте и оказались во дворе. Сергей распахнул дверцу машины.
– Прошу.
Ехали быстро. Ровно в пять были на вокзале. Вдали показался поезд-платформа. Через минуту он остановился у перрона. Сергей и Саша нетерпеливо разглядывали толпу прибывших, ища глазами гостей. Они боялись не узнать их в зимней одежде. Прошла уже половина пассажиров, а знакомые лица всё не появлялись. Наконец Александр заметил троих, не спеша идущих мужчин. Двое показались ему знакомы.
– Вон они! Только их почему-то трое…
Сергей тоже заметил Евгения Робертовича, тот был с тростью. Рядом шёл Георгий Евгеньевич и разговаривал с незнакомым мужчиной довольно высокого роста.
– Дядя Жора! – крикнул Саша и помахал рукой. – Мы здесь!
Раковские заметили их и заулыбались. Через несколько секунд крепкие рукопожатия соединили мужчин.
– Ну, здравствуй, внучек, здравствуй, как дела? – спросил Евгений Робертович, похлопывая Сашу по плечу.
