Новые боги: Дважды воскрешенный - [9]
— Из шестерых убежал только один, — лениво ответил Гарут. — На пятом гомлин уже наелся.
— Упокой Господь их души.
— «Перевари их Сатан» — было бы правильнее.
— Опять ты за свое? — возмутился я. — Думаешь, приятно об этом знать, даже если это правда?
— Я через это прошел, а на чувства остальных мне наплевать.
— Наплевать? Почему?
— Потому, что я через это прошел.
Я помолчал. Наверное, он был прав. Не знаю, как насчет блаженства и неги в чертогах Создателя, но пребывание в нутре Сатана озлобит любого наверняка. Человек слаб, и злобу затаить после такого — совершенно для него естественно.
Через полчаса мой спутник скомандовал привал. Вернее, скомандовала его лошадь, ибо вспомнила наконец, что она не степной скакун, а вполне даже обычная монастырская кляча семи лет от роду. Кобыла попросту самовольно завернула на полянку и пристроилась к пышному кустику. Моя лошадь, поддавшись греху завистничества и обжорства, поспешила к ней присоединиться, не оставив мне выбора.
— Гарут, — немного робея, сказал я, снимая торбу с припасами. — Ты меня беспокоишь.
Он внимательно посмотрел на меня и хмыкнул.
— Я даже знаю почему.
— Тут и деревенщина уразумеет. Скольких ты на тот свет отправил? Меня даже не смущает то, что было — оно-таки прошлое… Венец учит не смотреться в прошлое, а смотреться в зеркало, дабы жить настоящим, не давая Тьме стреножить бег нашей жизни…
— Короче!
— А беспокоит меня то, — уже более твердо сказал я. — Что на пути к горе Хсаруса ты тоже нескольких положишь, не удержишься… Кушай вот хлеб, пока свежий. Рыба копченая, яблоки эти несчастные… Мяса нет, извини. Так вот. Не удержишься, да?
— Я мало что понял из фонтана твоего красноречия, — ответил Гарут, — но одно могу сказать точно. Убивать разумных в этой жизни мне запрещено.
— Как?! — Я аж подпрыгнул от радости. — Совсем?
— Животных ради еды и защиты, троллей и орков по обстоятельствам, а разумных существ — ни-ни. И вообще не грешить. В смысле, непростительных грехов чтобы не водилось. Иначе…
— Иначе что?
— Иначе обрету посмертие и упокоюсь в утробе Сатановой, — вздохнул Гарут. — А оно мне надо? Неприятно там. Если уж выбирать, то к Венцу, чтоб его к конскому концу…
— А сквернословить и хулить Господа тебе в грехи не запишут?
— Надеюсь, нет. А напомни-ка мне все восемь смертных грехов. Если не забыл, конечно.
Не поддавшись на его последнюю шпильку, я чинно отложил краюху хлеба, приложил левую руку к груди, правую выставил ладонью вперед, и, как на проповеди, молвил:
— Первый грех — смертоубийство. Своими руками кого лишить жизни — значит волю Создателя оспорить. Только Он право имеет давать жизнь и забирать ее. Второй грех — подстрекательство. Покусившись на планы Господа, проклят будешь, как не смирившийся, будь ты самоубийцей, или же мятежником, или же доведешь до самоубийства или убийства. Не свершив же во имя долга, а супротив — будешь грешен третьим грехом, будь ты на службе или в супружестве. Жена должна быть под мужем, а солдат под офицером. Далее, — продолжал я, проигнорировав насмешливое покашливание спутника, — четвертый грех. Жадность, как одна из первопричина многих бед, как и грех пятый — зависть. Об руку идут они, свергая с пути истинного люд доверчивый. Возжелал ты того, чего нет у тебя, а у соседа есть — а работать, как он, не пожелал, тут и нет меж вами дружбы, а там и до смертоубийства недалече. Шестой же грех — лень. Когда день хороший выдался — работай допоздна, если же неудачи тебя преследуют — ложись спать пораньше, дабы утром встать и попробовать снова. Если же наоборот будешь делать, если в хороший день решишь отдохнуть…
— Как-то все по-деревенски у тебя, — перебил мою речь Гарут.
— Такая паства, другой нет, — развел я руками. — Седьмой грех — глупость. Произрастает из жадности и лени. Сядь за чистописание, книги умные читай, людей мудрых слушай — и научишься жизни праведной. Восьмой же грех — неверие. Человек слаб, искушен, неопытен, а в Создателя надо верить всей душой, только Он нам учитель, защитник и свет, во Тьме указующий… Что, брат Гарут, как мог Венец завещать нам жить без этих грехов, если, по твоим словам, мы для него лишь пища?
— Легко и просто мог. Чистые души все ему отойдут. Грязные душонки ему ни в пасть, ни в масть. А Сатан — создание другого типа, противоположного. Ему они в самый раз. А чистые души только изжогу вызовут.
— Шутки все шутишь…
— А ты мне все не веришь, монах? — Он прислонился спиной к дереву и вытянул ноги. — Не верь, дело твое. Тебя переубеждать — все равно что воду решетом носить. Вот умрешь, сам все увидишь, никуда не денешься.
Я последовал его примеру и дал отдых ногам. Часик посидим, отдохнем, а там дальше в путь.
— Севетта, ночью лишь в твое окно смотрюсь, не в зеркало, не на луну, — надрывным голосом продолжал горланить молодой человек на улице Креста славного города Смута, в данный момент, стоит заметить, спящего. — Разве есть кто-то подобный твоей красоте, покажи мне тот цветок — сорву и подарю тебе-е-е…
— Крат, тебе не кажется, что ты новое заклинание изобрел, чтобы птиц на лету голосом сбивать? — еле сдерживая смех, спросил у певца его товарищ. Он был намного шире и выше его, но старался держаться незаметно, в тени стены.
Катерине очень повезло с будущим мужем — Арсен обаятелен, имеет огромное влияние среди соратников и, кажется, вот-вот сделает ей предложение руки и сердца. Но случайная встреча с привлекательным Марком переворачивает красивую жизнь героини с ног на голову. Оказывается, городом правят вампиры, а милой, хрупкой девушке отведено в нем место жертвы. Идеальный мир, созданный для Катерины коварным Арсеном, начинает рушиться на глазах. Она приговорена, и теперь ее спасет только истинная любовь. В оформлении обложки использовано изображение из коллекции рисунков дизайнера обложек Ольги Волковой.
Жизнь как мелодия и у каждого она своя. У Насти всё складывалось как в сказке. Замечательный, любящий мужчина, дорога в ЗАГС… Но марш Мендельсона прервала Авария, которая привела девушку в другой мир, где приключения посыпались на неё как горох из дырявого мешка, а ведь ещё надо как-то любимому сказать, что она жива, найти дорогу обратно домой… Или… Что если так оно и должно быть? Может пора поменяться и поменять свою жизнь? Разбавить её яркими красками? Тем более когда Боги хотят, чтобы ты осталась… Раз хотят, значит потанцуем под мою мелодию жизни?
Ведьмак начал жить спокойной жизнью вдали от суеты. Его дочь Хоуп жила уже пятнадцатый год. Морган Рид (Ему было уже под сорок) Учил свою дочь фехтованию, стрельбе из лука и многому другому. Моргану Риду, как и всем отцам, не хотелось отдавать Хоуп замуж за соседского мальчишку, у которого еще «молоко на губах не высохло» Но уже пятый раз за месяц к ним приходили соседи и часто общались. Моргана Рида пытались споить, но это удавалась разве только соседскому охотнику, у которого сын был просто молодцом! Вот сын охотника Моргану нравился намного больше, чем сын местного старосты деревни.
Прошло более трех лет с момента победы над ведьмой-драконом Круор. Морган Рид и его учитель Ведьмак Джокомбо вернулись в Либентир, отстроили дом, и старый Ведьмак продолжал учить Моргана. Тем временем, Блек-Крик, Белум и Мор вошли под владения юной Ведьмы — Розы Колдингс. Роза стала Верховной Ведьмой Блек-Крика, принимала ведьм и чародеек на работу. Элиза присоединилась к местному клану эльфов. Все эти трое ребят в свои юные годы пережили очень многое. Но сейчас наступает куда большее зло, чем было раньше. Мама Моргана была права — «Грядут перемены, приходят темные силы.
Эпилог, превратившийся в бонусный рассказ к книге «Вернуть себя». Когда столько лет живешь спокойно и размеренно, перестаёшь верить в чудеса. Однако они сами снова тебя находят, причём в самый неожиданный и трудный момент.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.