НОВЫЕ Безумные сказки Андрея Ангелова. Том — 3 - [12]

— Шесть часов ве… Не может быть! — поразился Бутербродов. — Кретин переехал меня, когда время подходило к восьми.

— Верно. Но это было вчера. Ты почти сутки был в отключке.

— Сутки!?

— Ага. Я принесу твой мобильник. Ну и часы… Атрибуты в моём сейфе. Могу предоставить и медсестру на выбор, чего они все в тебя так влюблены, а?.. — врач ухарски подмигнул.

Дружба — это тяжелый труд. Как отдых или собственные дети. Тебе всегда нужно таскать куда-то своё тело, проявлять заботу вопреки настроению, поддерживать/опекать/ оберегать… А ещё мчаться на помощь по собственной инициативе, без сторонних просьб. Халюкин и Барин нежданно проявились в палате, затоптались на порожке.

— Вы кто такие и как прошли? — встрепенулся анестезиолог. — Я же приказал, чтобы никого…

Халюкин официальным тоном заявил:

— Я как заместитель прокурора, должен снять показания с потерпевшего. А как верный друг — принес Андрею Васильевичу гостинец. — Одной рукою он сунул врачу под нос «корочки», а другой тряхнул пакетиком с «продуктовым набором для больного».

Для врача при исполнении существует один пациент. Все остальные — это враги, которых надо безжалостно посылать подальше. Тупая полиция, надоедливые родственники, любимые домашние животные, ангелы жизни и смерти… — всё едино.

— Андрей Васильевич ещё слишком слаб, потерял кровь. Необходим покой, чтобы набраться сил, — врач воинственно надвинулся на пришельцев, расправил сутулые плечи. — Можете оставить свои апельсины и уходите.

Пока ты не настроил лыжи к Господу, ты можешь воздействовать на окружающий тебя мир, в лице особо ретивых коллег…

— Николай Николаевич, пусть ребята посидят со мной? — смиренно воззвал Бутербродов. — Ближе этих людей у меня нет, отвечаю.

Анестезиолог вспомнил, что воспаление яичников его тёща лечит у единственного в городке гинеколога. Весомый аргумент, чтобы нарушить регламент, ведь это не клятва Гиппократа, в конце-то концов…

— Пожалуйста, недолго, — он стремительно вышел из палаты. Дверь прикрыл за собой.

— Привет, Бу! — друзья распаковали пакетик, достали яблоки и коньяк. Пропустили по рюмашке, по ходу дела. За здоровье и вообще.

— Как узнали, что я здесь? — наивно спросил Андрей.

— Юлька, — уронил бизнесмен с усмешкой.

— На самом деле, не смешно, — на удивление очкарик не поддержал иронию. — Юлия Васильевна… ну, окей, Юлька — позвонила мне на мобилу. Когда был переезд, она находилась у калитки дома. Всё видела. Ты ж, Андрюха, всего десять метров не дошел… Юлька и «Скорую» вызвала.

— Мой мобильный Юлька тоже знает? — не удержался от ёрничанья Барин.

Бутербродов слушал хмуро. И хмуро же сказал:

— Она всё про меня знает. Включая рацион моего завтрака и когда хожу в сортир. Даже размер моего члена. А я её ни разу, если что…

— Да ладно!? — изумились друзья.

Андрей в ответ понуро ухмыльнулся, вспоминая случай полугодовой давности. Тогда Они вместе посмотрели праздничный концерт ко Дню кого-то-там. Сидя строго каждый на своём кресле перед телевизором, в доме доктора.

— Спокойной ночи, Андрей Васильевич. Не будем обниматься на прощание, — девица величаво удалилась. — Я завтра приду.

Бутербродов вышел к печке покурить и обнаружил тетрадку, на гостевом столе.

— Конспект забыла, — констатировал доктор. Он машинально пролистал тетрадь:

— Ой, а это что? — на последней странице были схематично изображены половые органы. И аккуратная запись: «У него длина двадцать пять сантиметров, у меня глубина восемь сантиметров. Хм. Как совместить несовместимое?».

— Быть может, у Юльки это возрастное, и пройдёт? — предположили друзья, посмеиваясь.

— Вы плохо знаете Юльку. У неё это никогда не пройдёт, — грустно усмехнулся Бутербродов. — Ладно, хорош сплетни гонять. Кто меня переехал, установили?

Друзья убрали свои улыбочки и застенчиво повинились:

— Юлька запомнила номер Джипа, но он фальшивый. Принадлежит тачке нашего мэра. Объявили в розыск чёрный «Ленд Ровер», будем надеяться…

***

Сладострастный женский голос шептал в уши: «Я — исполнительница твоих самых тайных желаний… не верь Агафье… — старой дуре… Я буду у твоих ног… подарю много-много мужского счастья… Возьми меня… исполни обряд на получение неразменного рубля… Я твоя, милый… только твоя…».

— А! — Бутербродов проснулся. Немножко поморгал и уверенно откинул одеяло. Пошевелил ногой в бинтах, согнул и разогнул. Тянущая боль исчезла. Или её и не было?

— Супер! — он вскочил и распахнул окно. Утреннее солнце ему задорно подмигнуло.

В палате возникла синеокая медсестра. Ахнула, прижав ручки к томной груди:

— Андрей Васильевич! Вам нельзя вставать, у вас разрыв связок!

— Эгей! Нет разрыва, а есть растяжение! Но теперь и его нет! Видите? — Андрюха отбарабанил чечётку, напоследок пнул больной ногой по кровати.

— Не может быть, — заворожено вымолвила медсестра, нервно тиская левый сосок.

Всё великое свершили люди двух типов: гениальные, которые знали, что это выполнимо, и абсолютно тупые, которые даже не знали, что это невыполнимо. И, конечно же, красавчик-доктор не идиот… Неправильный диагноз — такое сплошь и рядом, тем паче с безнадежной техникой, находящейся в больнице.

— Принесите мою одежду, — распорядился Бутербродов. — Николаичу я сам после позвоню. У меня сейчас нет времени на долгоиграющую процедуру выписки.