Новые байки со «скорой», или Козлы и хроники - [90]
— Да?.. Еще раз нет, это всё равно не газета, это просто так. Что? Хорошо, уговорили. Если вы настаиваете — пусть будет газета. И что же вы хотите? Ах, вы не настаиваете! И уже ничего не хотите? Совсем ничего? Тогда ладно, тогда всего вам доброго, но ежели вы захотите снова — вы звоните, бабушка, звоните…
Телефон надрывался, публика галдела. К русским и английским словам добавлялись прочие. Американцы охотно практиковались в русской матерщине, аборигены с чувством выговаривали shit. Все дружно растормаживались и рассупонивались. Глазки у народа умаслились и заблестели. Безнадзорный дог окончательно распотрошил роскошную розу и живописно осыпал черный пол алыми лепестками. Михаил по старой памяти прицеливался к рыженькой Сашеньке, но телефон беспардонно отвлекал.
— Да?.. Нет, это не Париж. Ах, так это у вас Париж! Пусть будет… Да? Я Мойша? Пока еще нет, кажется. Ах, так это вы Мойша?! Так Боже ж мой…
Это действительно был Мойша, натуральный Мойша Мойшиц, герой обороны Ленсовета от пресловутого гэкачепэ, а впоследствии — мелкооптовый турист, которому вздумалось остаться во Франции. Теперь предприимчивый Мойша выторговывал себе статус политического беженца. Он хотел прослыть жертвой психиатрических репрессий за сионистские выступления, а поскольку Михаил некогда имел неосторожность свести близкое знакомство с советской психиатрией (по другому, впрочем, поводу), не в меру здоровый Мойша хотел консультации. Зануду Мойшу интересовало, где же он, породистый еврей Мойшиц, мог как бы лежать, чем его там как бы травили — а также об чем он, собственно, выступал; кажется, Мойша конспектировал. Михаил становился антисемитом. Народ гудел самотеком.
— Плохой он еврей, — почему-то осуждал Аристарх политического симулянта.
— Был бы человек хороший, остальное дело наживное! — говорил похотливый Дрюля, лапая шлюховатую Юлию.
— Странный он какой-то, — гундося, гнул свое Аристарх.
— Они вообще люди странные! — Дрюля говорил, как приплясывал, схлопотав пощечину с матерком.
— Люди вообще странные, — философично закруглял Аристарх и терпел, пока Сашенька и Филиппов зачем-то мазали его гримом, а Йорик под шумок опустошал тарелку.
— …Ну а вообще как дела? — поинтересовался кандидат в парижане и дал отбой. Михаил решил записаться в союз соименного Архангела. Телефон зазвенел.
— Да, — смиренно отозвался Михаил.
— Нет! — категорически ответил густой оперный бас. В трубке забикало. Телефон жалобно звякнул и успокоился — обрубилась линия.
За окном стемнело. Заколготились киношники. Пришлось приниматься за работу.
Герой фильма стоял на мрачноватой лестнице, подсвеченной снизу переносным софитом, прикрывал помятыми листами рукописи мерцающую свечу и декламировал, привычно не обращая внимания на камеру:
В меру артистичный Михаил читал, не глядя на листок с машинописным текстом. Голос, поначалу чуть торопливый, сбивающийся, вдруг окреп, словно попал в резонанс с самим собой и теперь заполнял всю лестницу. Если киношники и чуяли подвох во всем этом мероприятии, то теперь они могли быть довольны — Михаил выкладывался полностью и всерьез. И удачно выкладывался — сейчас он ощущал фон, возникавший только тогда, когда у него взаправду что-то получалось: тогда между ним и прочими появлялась почти физическая связь, и он удерживал ее и раскачивал себе в такт, наращивая, нагнетая это своеобразное экстрасенсорное напряжение…
Свеча и в самом деле была, но и подвох действительно имелся. Да и вообще, по жизни существовал подвох: то самое не то, когда сквозняк, как теперь на затхлой лестнице, когда — ни то ни сё, ни в плюс ни в минус, и, как окна ни раскрывай, всё равно ветра не получится… Ветра не было, был сквозняк, но теперь это вряд ли имело значение, тем более что сейчас всё получалось. Был сквозняк, но свечи горели, и Михаил медленно двигался вверх, зажигая одну за другой.
— Свечи же гореть должны, правда? — приговаривал он и подносил огонь к следующей. — И сгореть должны — и не зачем-то, а просто, вот просто так, без умысла. Вот и вернисаж — тоже просто так, и мы все — просто… А зачем — это же потом можно придумать, верно?
Лестница загоралась. Михаил поднимался вверх. Диана помогала. Потом втолкнули в кадр скромного киногеничного Филиппыча, художественным фотографиям которого, надаренным по разным поводам, признательный Михаил уделил целый пролет. Лестница разгоралась, огоньки дрожали, отражаясь в стеклах дешевеньких рамок, бились, но не гасли. Мерцающий свет разливался, заполняя пространство. В рамках на стене проявлялись чуть приглушенные акварельные сюжеты, словно в самом деле размытые дождем — а затем прочерченные, будто расколотые резкими тушевыми линиями. Стены, покрытые причудливыми пятнами акварельной краски, казались зыбкими и подвижными. Свет плыл. Публика окончательно прониклась эстетикой момента. Восхождение заканчивалось…
«Байки со «скорой» - это не просто сборник «блуждающих» медицинских баек, страшилок и анекдотов. Несмотря на кажущуюся фантастичность, это абсолютно реальные истории, которые случились с авторами порознь и вместе. Это наш сумасшедший мир, увиденный глазами людей в белых халатах и беззастенчиво ими обсмеянный. Ничего другого он, впрочем, и не заслуживает.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
В этой книге собраны самые яркие, искрометные, удивительные и трагикомичные истории из врачебной практики, которые уже успели полюбиться тысячам читателей.Здесь и феерические рассказы Дениса Цепова о его работе акушером в Лондоне. И сумасшедшие будни отечественной психиатрии в изложении Максима Малявина. И курьезные случаи из жизни бригады скорой помощи, описанные Дианой Вежиной и Михаилом Дайнекой. И невероятные истории о студентах-медиках от Дарьи Форель. В общем, может, и хотелось бы нарочно придумать что-нибудь такое, а не получится.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.