Сьюзи сидела на полу, забывшись от счастья. Пиперазин окончательно любовался ее незащищенностью и откровенной естественностью, только не мог понять, где ее голова, а где женский профиль на сумке... По воде расходились последние круги, изломанные рябью волн, и в их центр из глубины поднимались пенистые пузыри воздуха. Наконец Пиперазин поправил на себе одежду и вышел наружу из автобуса вслед за остальными пассажирами, которые тоже вышли еще гораздо заранее.
...С первого взгляда он обнаружил, что тонкое здание на горизонте теперь отсутствует. Правда, горизонт здесь полностью отличался от видимого с его балкона, однако это еще ни о чем не говорило. Пиперазин выключил приемник и кинулся в метро, чтобы выяснить, живы ли его друзья - но не смог доехать до нужной станции, потому что из-за перемещения пластов земли вследствие землетрясения схема метрополитена полностью перепуталась: после Щукинской шла Тургеневская, а сразу за Красными воротами Площадь Ильича, и так далее. Поотваливалась еще часть кафеля на Академической и Профсоюзной, ну а в остальном все было по-прежнему; промучавшись с полчаса, Пиперазин вылез обратно опять на Новых Черемушках.
В небе не было ни облаков, ни ветра. Солнце заваливалось за восьмой сектор эклиптики. По улице маршировали солдаты и пели:
"Горела хата у Панкрата,
И вместе с ней горел Панкрат,
А мимо храбрые ребята
Шли непредвзято на парад.
Достойно славные ребята
На страже Родины стоят:
Враг не пройдет в родную хату!
Гори спокойно, наш Панкрат!"
