Новогодняя ночь - [30]

Джон не суетился и не раздражался. Он спокойно, с достоинством сносил все выходки этих проказников, а когда они заходили чересчур далеко в своем стремлении подразнить Марго, останавливал. С ними он вел себя хладнокровно и уверенно, одного взгляда или слова было достаточно, чтобы поставить негодников на место.

А Джон ведь Лемона считал лидером. Объединяющей личностью. Это удивляло Марго, вряд ли это было действительно так.

У отдохнувших лошадей появилась резвость, они рвались вперед, вытягивали шеи, фыркали и пританцовывали.

Марго хорошо сидела в седле и справлялась со своей лошадью. Джон наблюдал за ней.

– Знаешь, кажется, ты можешь проехаться на пегом, – не подумав, ляпнул он.

– Ха!

– Забудь, Марго, я не то сказал. Я не дам тебя в обиду. Это Лемон говорил, что ты можешь. А я был против. Поэтому Лемон и предложил мне прокатиться с тобой вместе, посмотреть, как ты держишься в седле. Я согласен, ты, наверное, сможешь ездить на пегом. И даже сможешь приручить его.

Марго скользнула по Джону таким озорным взглядом, что он едва не вывалился из седла.

– Не делай этого, – сказал Джон.

– Чего?

– Не смотри на меня так. Во всяком случае, не тогда, когда я пытаюсь совладать с этим упрямым, безмозглым ослом.

– Вот с этой милашкой?

– Я могу поменяться с тобой лошадьми.

– Хорошо, давай.

– Что ты! Я шучу.

– Ты отлично справляешься с этой лошадью. Если я не сумею, тогда и на пегом мне не удержаться.

– Может, ты и права.

Она спешилась, он последовал ее примеру. Джон держал обеих лошадей под уздцы, пока Марго взбиралась на его место.

Лошадь оказалась на удивление смирной.

– Ты врал, – с этими словами она наградила его еще одним своим замечательным взглядом.

– Теперь ты начнешь упрекать меня в лести. Но ты хотя бы падать умеешь?

– Меня, так же как и тебя, обучили этому в первую очередь.

Они продолжили прогулку. Джон ничего не говорил, но Марго заметила, что он был несколько взволнован.

– Дорогая, – сказал он, – я правда не хочу, чтобы ты садилась на этого скакуна. Честное слово, не хочу. Лемон полон надежды, что я переменю свое мнение, но я не переменю его. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

– Понимаю. Если ты на самом деле против, я не сяду на пегого.

Так Джону тоже удалось заглянуть в сокровенные глубины чужой души. Между прочим, очень важной для него души. Она не пойдет наперекор его желаниям. Она не полезет на рожон из-за дурацких амбиций, она уверена в себе без рисовки.

Джон ехал позади Марго на ее лошади и смотрел, как его подруга скачет впереди в его седле. Удивительно, но этот обмен лошадьми тронул какие-то потаенные струны его души. То, что Марго прислушивалась к его желаниям, было важно для него. Это говорило, что ей не нужно бросать никому вызов, чтобы доказать свою силу. Она была сильна.

Он разглядывал ее мягкую, женственную фигурку, пока она пристраивалась к движениям лошади под ней. Марго обернулась и увидела, что Джон следит за ней.

– Смотри! – крикнула она ему. – Я отпустила поводья, и лошадь скачет сама. Она знает дорогу домой!

– Осторожней! Уже темно, и не видно, куда она может наступить.

– Хорошо.

– Хочешь, опять поменяемся?

– Не надо.

Любовь в Джоне уже разрасталась и требовала ответного внимания. За два-то дня? Конечно. С того самого момента, когда Марго, такая невинная, пришла в библиотеку в том распутном платье.

Они доехали до конюшни, где чьи-то заботливые руки приняли у них поводья. Джон поблагодарил. Кто-то слегка язвительно заметил:

– Тебе просто повезло, что мы хотим услужить даме.

Джон произнес в пространство:

– Может, мне стоит брать ее с собой каждый раз?

Весь разговор велся вполголоса и не долетал до Марго, которая дожидалась Джона невдалеке.

Орех, внушительных размеров здоровяк, который получил свое прозвище за то, что любил грызть арахис, но не хотел, чтобы его звали Слоном или Толстокожим, не сдержался.

– Если ты будешь ее брать каждый раз, – двусмысленно заметил он, – быстро выдохнешься. Если что, зови нас, мы поможем.

– Не надейся!

Бак ухмыльнулся, обращаясь к Ореху:

– Звучит убедительно, не так ли?

– Видать, он еще не попадал в настоящую переделку.

– Полегче, – предупредил его Джон.

– Ну ты и кремень, – вздохнул Бак.

Орех спросил:

– Что мы получим, если почистим ваших лошадей?

– Сохраните работу.

Бак проворчал:

– Таких упрямцев дразнить даже неинтересно. Говорил же тебе, Орех.

Прикрыв глаза, Орех притворно-мягким голосом спросил:

– Хотелось бы знать, не хочет ли она, чтобы ее слегка привели в порядок?

Джон резко повернулся, сверля его глазами, а Бак отвечал за Джона:

– Нет.

– А может, пойти спросить ее? – предложил Орех.

Теперь была очередь Джона сказать свое:

– Нет.

Хоть это прозвучало мягко, но чувствовалось, насколько твердое это «нет». Орех остановился и посмотрел на Джона.

Джон сказал ему ровным голосом:

– Твоя проблема, парень, в том, что ты недооцениваешь меня. Но я серьезно. Не шучу. – Вызов был брошен, и теперь им не следовало говорить двусмысленностей или грубостей в адрес Марго... или Джона.

Орех смерил его взглядом и улыбнулся.

– А ты в порядке, парень.

Джон кинул Баку «спасибо», понимая, что, если бы Орех зашел чересчур далеко, тот бы его остановил.