Новогодний бой (с иллюстрациями) - [61]

Как только были открыты клапана затопления, он организовал своих матросов на борьбу с огнем. Дым был такой густой, что работать приходилось почти вслепую. Урен схватил брандспойт и стал тушить наиболее крупные очаги возгорания. При этом, чтобы погасить пожар, он буквально бросался в огонь.

На палубе полубака два попадания перебили расчеты орудий А и В почти полностью. Единственным, кто остался на ногах у орудия В, был матрос 2 класса Томас Каннингхэм. Оглушенный и контуженный взрывом, он начал вытаскивать раненых из огня, так как языки пламени плясали всего в нескольких футах от лежащих людей и грозили в любой момент проглотить их. Как только люди оказались в безопасности, он вернулся назад и начал выбрасывать за борт кордитовые заряды и снаряды. Некоторые из них уже раскалились докрасна и в любой момент могли взорваться. Одним из моряков, которых Каннингхэм вытащил из огня, был командир орудия матрос 1 класса Леонард Хупер, который получил смертельное ранение в голову. Хупер в течение 7 дней сражался со смертью, и эта борьба привела в изумление медиков, как говорилось в приказе о награждении. (Урен и Каннингхэм получили Медали за выдающиеся заслуги.)

Примчавшийся на полубак лейтенант Льюис Кинг обнаружил, что практически вся носовая часть корабля объята пламенем. Вокруг орудий валялись трупы. Мертвые лежали в унтер-офицерском и матросском кубриках, находящихся ниже. Так как аварийная и пожарная партии были уничтожены, ему пришлось поискать матросов, чтобы начать тушение пожара. Быстрый осмотр показал, что пожар в унтер-офицерском кубрике под орудием В расползается по деревянной обшивке отсека, которая была установлена в качестве импровизированной защиты от арктического холода. Ей помогали койки, которые пылали, словно факелы. Жар был так силен, что ощущался в рулевой и оперативной рубках (в ней был установлен автоматический прокладчик курса), которые находились под мостиком.

Моряки быстро вынесли пожарные рукава, которые хранились в теплых отсеках, чтобы предохранить их от замерзания, раскатали их и присоединили к вентилям пожарной магистрали. Все люки и двери были задраены в напрасной попытке сократить доступ воздуха к огню. Шланги сквозь пробоины протаскивали в отсеки, заполненные густым едким дымом. Лишь отблески пламени смутно пробивались сквозь мрак.

Когда на помощь им прибыл старший механик лейтенант Кевин Уолтон, он обнаружил, что справиться с одним особенно опасным пожаром никак не удается. Сначала показалось, что к нему можно подобраться только через горящие кубрики. Однако Уолтон нашел другой путь — спуститься через пробоину в палубе. Оттуда валил густой дым, и дышать было почти невозможно.

Хотя Уолтон не видел, цела ли палуба прямо под ним, он быстро обмотал лицо шарфом, обвязался тросом и приказал матросам осторожно опускать себя вниз, прямо в дым. Затем следом спустили 2 пожарных рукава, и через 20 минут пламя удалось погасить. (За свои действия Уолтон был награжден Крестом за выдающиеся заслуги.)

Пока Кинг и Уолтон вместе со своими матросами боролись с огнем на полубаке, Мерчент и Вайатт на мостике управляли кораблем. Мерчент не знал истинных размеров повреждений и не видел, что творится всего в нескольких футах под ним, так как огонь и дым закрывали все вокруг. Он отправил на полубак Уильямса, приказав ему выяснить, что там происходит, и как можно быстрее возвращаться.

В машинном отделении тоже кипела работа. При попадании в трубу в котельное отделение № 1 полетел град обломков, который засыпал дымоход. Ударной волной были выбиты заслонки кожуха котла. Унтер-офицер машинист Рой Ховарт и кочегарный унтер-офицер Артур Химен сделали все возможное, чтобы исправить повреждения и ввести котел в действие. Позднее оба были награждены Медалями за выдающиеся заслуги.

Старший телеграфист Дональд Грант начал ремонтировать поврежденные антенны, а унтер-офицер телеграфист Фрэнк Ловетт чинил проводку. Вскоре ему удалось ввести в действие все приемники. Находиться в радиорубке было тяжело, ведь пожары пылали совсем рядом. Однако Ловетт после долгой кропотливой работы сумел вернуть к жизни еще и главный передатчик.

Находившийся в КДП Уилсон так сосредоточился на управлении орудиями, что даже не заметил, как в нескольких футах от него в трубу попал снаряд. Он не обратил внимания на осколки, которые пробили парусиновый обвес позади него.

Затем один из операторов артиллерийского радара сообщил совершенно невозмутимым тоном:

«Мы больше не можем давать дистанцию, сэр».

«Почему?»

«Радар взорван, сэр».

«Вы уверены, что из него не удастся выжать ничего?»

«Нет, сэр. Осталась только кучка обломков».

Через несколько секунд второе попадание вывело из строя все цепи управления огнем. Именно об этом Уилсон пытался сообщить на мостик, когда Вайатт повернулся назад, как мы об этом рассказывали.

Сообразив, что больше делать в КДП нечего, Уилсон спустился на палубу и сразу побежал сквозь дым на корму к орудиям X и Y, чтобы возобновить стрельбу. Он обнаружил, что орудие Y полностью исправно, однако орудие X все еще не было исправлено.

Унтер-офицер оружейник продолжал работу, надеясь все-таки закрыть замок. Когда расчет не сумел закрыть замок, артиллеристы решили, что виной этому лед на снаряде. Его взяли из кранцев, установленных на палубе. Тогда взяли новый снаряд, поданный из погреба, вложили в орудие, за ним вложили гильзу и попытались закрыть замок. Однако он не поддался. Тогда артиллеристы послали за оружейником и начали разбирать замок, надеясь найти поломку. Лед в нарезке позади экстрактора, который и был причиной неполадок, они не заметили.