Новогодние криминальные истории - [29]

Виктор вдруг с ужасом понял, что завидует теперь уже самому себе. Он-то жив!

А что с Лорой? И не привиделась ли ему эта коробка?

Он вышел на кухню. Коробка словно стала ярче. И костюм. И пятно на жакете – все было настоящим, резавшим глаза.

Под туфлями, на дне коробки, лежал сверток. Вот она – бомба. Он равнодушно развернул ее, продолжая надеяться на то, что все это – сон. В свертке были деньги. И немалые. Лора звала его. Она просила о помощи. И прислала ему деньги на дорогу. И как это он не мог понять этого сразу?

Он отправился в ванную – принимать душ. Если, вернувшись, он снова увидит эту коробку и деньги, значит, это не сон. Значит, надо отправляться в аэропорт – в Париж.

3. Смерть на улице Клебер

В Париже тоже шел снег, только он таял на лету, и асфальт был по-осеннему мокрым, черным. Виктор смотрел из окна такси на медленно, как ему казалось, плывущие мимо дома, мосты, витрины магазинов (был вечер, и витрины светились совсем не так, как в Москве, ярче, вызывающе, и убраны они были много богаче тех, что он видел еще вчера в Москве, или ему так казалось?), да и вообще, весь Париж словно насмехался над ним, над его страхами, и как бы зазывал его к себе, в свое праздничное и веселое настроение, распахивал перед ним двери ресторанов и казино, сомнительного вида баров, дорогих магазинов и затейливо украшенных лавок, мол, не горюй, все это – лишь твои фантазии, на самом-то деле все проще, твоя жена просто загуляла. А разные там таинственные витрины (на следующее утро витрина, расположенная в его доме, выглядела унылой без манекенов, без столика с шампанским и вазы с цветами, разве что египетских кошек и мертвых тараканов не было) и розовые коробки с костюмом твоей подгулявшей женушки – чепуха. Но как же тогда деньги? Две тысячи евро? Они благополучно перелетели в его кармане тысячи и тысячи километров, часть из них он потратил на билет до Парижа. Он очень боялся, что сошел с ума. Такого с ним еще не было. Он даже на работу не позвонил, вообще никому ничего не сказал.

Но кошмар продолжился, когда он увидел полицейские машины возле дома на улице Клебер, где жила Алиса. Толпились люди, они прятались от мокрого снега под зонтами. Многие из присутствующих были жильцами дома, в основном почтенного вида дамы в теплых плащах и пальто, из-под которых виднелась домашняя одежда. Одна женщина показалась Виктору заплаканной. Да и лицо как будто бы знакомое… Он не сразу узнал в ней служанку Алисы. В нелепом берете эта довольно-таки молодая еще женщина выглядела лет на сорок пять. Она что-то говорила полицейскому, который стоял и с серьезным видом делал пометки в блокноте. Виктор не знал французского, в отличие от своей жены, активно изучавшей язык. Поэтому спросить соседей, что случилось в доме, не мог. Он просто протиснулся сквозь толпу к парадному подъезду и вошел, поднялся на второй этаж и увидел, что дверь в квартиру Алисы распахнута, ее охраняют полицейские. Он знаками пытался объяснить, что только что приехал из аэропорта Орли, что здесь живет его родственница, Алиса. Сбригани, да, именно, Сбригани. Его впустили. Следом торопливо зашла та женщина, служанка. Он вспомнил: ее звали Клер. Она шумно высморкалась и прошла мимо него, как к себе домой. Собственно, она имела на это право.

– Клер! – окликнул он ее. – Клер, где моя жена, Лора?

Женщина резко обернулась, увидела Виктора, и глаза ее округлились. Она явно не ожидала его здесь увидеть.

– Мосье… Вы… Да, да, я знаю вас, – произнесла она, выговаривая слова с сильнейшим акцентом, но по-русски. – Вы – мужчина Лоры. Алиса… Моя хозяйка… Она умерла. Сердечный приступ. Совсем как мосье Сбригани… Так неожиданно! Такая молодая!

Потом она обратилась к полицейскому и принялась ему что-то объяснять, показывая на Виктора.

– Клер, где моя жена? – повторил он свой вопрос, больше всего на свете боясь, что в следующей комнате, утопающей в цветах и старинной мебели, он увидит мертвую Лору. Без одежды. Без ее розового шерстяного костюма.

И тут он увидел, что из глубины квартиры выносят тело, упакованное в пластиковый мешок. Он бросился к людям, державшим носилки, и схватился за мешок, дернул его к себе. Клер что-то сказала полицейскому, тот сделал знак остановиться, мешок открыли, и Виктор увидел Алису. Лицо ее было совсем белым. Она была мертва.

– Клер, где моя жена?

– Они спрашивают вас, как вы оказались здесь? Когда вы прибыли в Париж?

– Только что. У меня и билет сохранился…

Он вдруг подумал, что появился в этом доме в самый страшный момент – когда не стало Алисы. В коробке был костюм Лоры, а умерла Алиса. Он хотел жениться на Алисе, а женился на Лоре, и если бы он женился на Алисе, то она могла бы остаться живой… Сердце.

– У нее… сердце? Сердечный приступ? – спросил он Клер, которая теперь жалась к нему, как если бы он был единственным близким для нее человеком среди этой безликой толпы посторонних людей.

Потом его завели в комнату, где полицейский с помощью Клер задавал ему вопросы. Их интересовало, почему он прилетел именно сегодня, в день смерти Алисы.

– Где моя жена? – Виктор постоянно оглядывался на сидевшую поблизости заплаканную Клер. – Почему ее нет?