Новобранцы - [2]

Перед дворцом стоял его опель.

— Садись! — Толкнул ребенка в середину, сам прыгнул за руль. Мотор завелся сразу. Они протаранили ворота, помяв одно крыло.

Охранник проснулся в своей будке, но не успел протереть глаза, как машина уже была на дороге. Юрген развернулся в сторону деревни.

— Нас убьют. Я видел, трупы носили, головы поотрубали — плакал мальчик.

— Что там случилось, черт возьми? Как партизаны могли убить пятьдесят эсесовцев? Это невозможно! Ведь наши должны были выставить охрану!

— Под хатами на Уханьской были выкопаны укрытия— выкрикнул ребенок. — Ночью эти убийцы выбрались из подпола и зарезали спящих…

— Проклятье! — Этого он не предвидел.

— Нас тоже убьют… — Слезы капали на форму. — Они не простят нам…

— Спокойно, поедем в Хелм, пришлем сюда солдат, эти поляки нам дорого запла…

Он сумел выкрутить руль в последний момент. Партизаны, перелазившие через забор, увидев автомобиль, начали беспорядочную стрельбу в его сторону. Юрген включил задний ход и проехал несколько десятков метров. Около дворца тоже поднялась пальба, видимо, партизаны столкнулись с охранниками.

Унтерштурмфюрер развернулся и погнал вперед, мимо усадьбы и дальше по полям.

— Тут болото — плакал Клаус. — А дамба узкая…

— Держись.

Он гнал по полной выбоин полевой дороге, чуть не срывая подвеску. Свернули на Грабовецкую и поехали через ту часть села. На перекрестке они снова чуть не погибли, когда какой-то мужик начал в них стрелять из своей хаты.

Рассветало. По небу пролетело несколько советских самолетов.

Выехали на шоссе в Хелм. Они были уже возле кладбища, когда за лесом, где-то над Сельцом, на бледном небе появилось большое облако дыма. Даже здесь было слышно эхо частой ружейной пальбы.

— Гарнизон, кто-то напал на гарнизон в Сельце — воскликнул мальчик. — Надо поворачивать и удирать на Красныстав!

Юрген послушался. Он хотел затормозить и развернуться. В эту минуту двигатель чихнул несколько раз и заглох.

Унтерштурмфюрер нервно повернул ключ зажигания. Безрезультатно. Он выскочил из машины, чтобы поднять капот и тогда понял. Какая-то пуля пробила бак. Все это время они теряли драгоценное топливо.

Вдали раздался шум моторов. Большой отряд мотоциклистов выскочил из леса и несся в сторону Войславиц.

— Поедем с солдатами — решил Юрген.

— А если не захотят нас взять? — Клаус снова шмыгнул носом.

— Захотят — Из свертка Юрген достал золотую двадцатидолларовую монету. — Заплатим…

Мотоциклы приближались, и командир вдруг понял свою ошибку. По шоссе мчались мощные американские мотоциклы. Советы!

Оба без слов бросились на заросшее деревьями кладбище. Какой-то солдат выстрелил в них очередь из ППШ, но останавливаться не стал..

Со стороны Войславиц долетал стук гусениц и равномерный гул едущих танков.

— Что дальше? — спросил мальчик беспомощно.

— В лес! — Унтерштурмфюрер смерил взглядом широко раскинувшиеся поля, отделяющие их от спасительной чащи. — Там переждем.

Якуб Вендрович со злости расстрелял диван. Перья разлетелись во все стороны.

— Кто-то его предупредил — сказал Семен.

— Скрылся на машине только что. Может еще попадется — он попробовал утешить товарищей.

— Советы заняли Селец, наступают на Хелм и Замостье.

— Уходим в глубокое подполье, посмотрим, что новая власть готовит.

— Наверняка то же, что и в 1918 — пробурчал Семен, — но и мы помним, что в таком случае делать. — Он взялся за ремень и слегка вытащил шашку из ножен.

— Нам тут делать нечего — велел командир. — Возвращайтесь по домам и ждите сигнала. Якуб, ты кажется умеешь гнать самогон?

— Ну да…

— Сделай литров сто. Угостим русских, если слишком обнаглеют.

— Делать такой, чтобы сразу умирали, или пусть денька три помучаются? — решил уточнить Якуб.

— Делай и тот и другой. Будем применять в зависимости от обстоятельств. В кухне на первом этаже есть тачка и бочка мелассы, бери, на брагу пойдет. Семен, поможешь ему?

— Конечно.

Вскоре приятели, толкая поскрипывающую тачку, тащились сельскими дорогами на Старый Майдан. Рассветало. С запада, от Боньчи доносились одиночные выстрелы. Наверное, русские наконец наткнулись на более решительный отпор. По небу летела эскадрилья кукурузников.

Бочка была тяжелая, приятели остановились отдохнуть.

— Эх, кажется, войне конец — вздохнул Вендрович. — Как раз, когда стало так хорошо…

— Может и не конец, теперь будем коммунистов бить — успокоил его Семен.

— Так сколько фрицев этой ночью я прикончил? — Якуб начал считать на пальцах. Потом снял ружье и украсил приклад четырьмя зарубками.

— Ну, неплохо — поглядел на коллекцию зарубок. — Еще примерно тридцать миллионов сукиных сынов осталось, но все-таки на несколько десятков меньше…

Издалека послышался волчий вой.

— Развелось дряни из-за этой войны.

Семен кивнул.

— Потом годами будем их отстреливать… Проклятье…

За поворотом несколько волков рвали свежезагрызенную серну.

Вендрович схватил ружье и не целясь выстрелил. Один зверь полетел кувырком, остальные рассыпались по кустам.

Якуб наклонился над серной.

— Одну ногу еще не погрызли.

Он достал штык и начал отрезать ее от туши.

— Только прожарь хорошо — буркнул его товарищ. — Сам знаешь, что бывает, если съесть сырого мяса с туши, загрызенной волками…