Новобрачная поневоле - [24]

— Я получала самое лучшее образование… чтобы стать… титулованной леди.

— И теперь, когда вы ею стали?

— Я обнаружила, что совершенно невежественна во всем, что касается львов, — ответила она с неожиданным для него чувством юмора.

— Ну, это можно легко исправить. Боюсь, что вы пока не можете познакомиться с Беллой, потому что у нее малыши. Они родились во время путешествия, и она прячет их даже от меня.

Он посмотрел на кусты, растущие в дальнем конце вольера, и, словно откликнувшись на его взгляд, среди зелени показалась очень красивая львица.

— Разве ты не собираешься поздороваться со мной, Белла? — спросил лорд Вернем.

Львица медленно двинулась к нему. Подойдя, она ласково потерлась о его ноги.

Харита немного испуганно смотрела на Аякса, но, не желая показаться трусихой, заставила себя протянуть руку и потрепать его гриву.

Несколько минут он принимал ее ласку, потом прыгнул к хозяину.

Пятнистые гепарды махали хвостами и демонстрировали трюки, которым научил их лорд Вернем. По его команде они взбирались на дерево и с непередаваемой грацией спрыгивали оттуда на плоскую крышу их домика.

Мина просто обвивалась вокруг хозяина, и оба они так приняли Хариту, что она совсем забыла свои страхи. Она заметила, что в их вольере ограда была выше и устроена так, чтобы они не могли через нее перебраться.

— Когда они немножко привыкнут жить здесь, мы возьмем их в дом, — сказал лорд Вернем. — Но сейчас они только будут пугать рабочих, даже если держать их на поводках.

— Я просто уверена, что это так, — согласилась Харита. — Вы часто выпускаете их побегать на свободе?

— В Африке они везде ходили со мной, но здесь они будут нападать на оленей. Эти звери охотники по природе и считают, что это очень скучно, когда еду не надо сначала поймать.

— Они такие красивые! — заметила Харита.

— Для древних египтян они воплощали храбрость, — объяснил лорд Вернем. — А львы были эмблемой власти и королевского дома. Существуют лишь два свидетельства, что гепарды были домашними животными царей.

— Кто же продемонстрировал такой хороший вкус? — поинтересовалась Харита.

— Чингисхан и император Шарлемань.

— Вы оказались в весьма достойной компании, — улыбнулась она.

Гепарды перевернулись на спины, чтобы Харита и лорд Вернем могли почесать им животы. Пока их чесали и гладили, они так громко издавали знаменитое мурлыкание гепардов, что их тела дрожали.

Мина тихонько покусывала ухо лорда Вернема, что было, как он объяснил Харите, знаком большой любви.

Харите показалось, что, когда они прощались, гепарды укоризненно смотрели на них, потому что они должны оставаться взаперти и не могут следовать за своим хозяином.

В оранжерее, где разместили попугаев, Харита пришла в восторг от сверкающего оперения птиц.

Как только они вошли, один большой макао взлетел и сел на плечо лорда Вернема.

— Какой он красивый! — восхитилась Харита, глядя на сине-красный хвост.

— Дуррак! — грубо заявил попугай, и Харита засмеялась.

— О, так он умеет говорить!

— Многие из них разговаривают, когда остаются со мной наедине, — ответил лорд Вернем. — Этот старый негодяй, которого зовут Горацио, готов ругать любого, и, боюсь, он бывает не слишком любезен.

Он принес Горацио из оранжереи и посадил его в холле.

— Здесь ему будет гораздо лучше. Ему нравится, когда вокруг люди. Он развлекается, ругая слуг, и очень скоро научится звать их моим голосом или голосом дворецкого, и бедняга лакей даже не поймет, кто отдает ему распоряжение.

— Мне бы хотелось прямо сейчас послушать, как он это делает, — обрадовалась Харита.

— Придется подождать, пока он усовершенствует свой репертуар по-английски, — ответил лорд Вернем. — Слуги, которых он звал в Африке, были чернокожие парни, и они ужасно злились на него!

За обедом Вернем обратил внимание, что Харита более оживленна и выглядит спокойнее, чем накануне.

На следующий день после свадьбы он не позволил ей встать с постели и, поскольку она весь день проспала, убедился в правильности своего решения.

Миссис Уильямс и все остальные услышали историю о том, что леди Вернем, разыскивая мужа, который, как она считала, пошел проведать львов, в темноте свалилась в озеро.

— Это так глупо с моей стороны, — сказала Харита.

— Это просто ужасно, миледи, — ответила миссис Уильяме. — Пережить такое, да еще после всех волнений вчерашнего дня!

Харите хотелось многое увидеть, но на следующий день она чувствовала себя слишком слабой, и, хотя она не жаловалась, спина очень болела.

Она знала, что испытывает реакцию после ужаса, терзавшего ее с того момента, как она узнала о своем замужестве. Эта мысль мучила ее день и ночь, и даже до того, как отец избил ее, Харита почти не спала. А после этого спать стало уже невозможно — ей пришлось лежать лицом вниз, и каждое прикосновение к спине причиняло невыносимую боль.

Мисс Доусон старалась, как могла, облегчить ее страдания, применяла всевозможные мази, но все это мало помогало, и к тому же, заживая, рубцы нестерпимо чесались.

Больше всего Хариту мучило то, что свой гнев отец вылил не только на нее, но и на мисс Доусон.

— Доуси, что вы будете делать, когда я выйду замуж? — спросила она.