Новгородская ведьма - [10]
«Ужасно, — подумала Наташа. — Еще хуже, чем «Песни западных славян» Пушкина… В смысле злодейств. Удивительный народ — славяне. Непременно надо, чтобы кровища. И все как-то на удивление жестоко и бессмысленно… Зачем, например, этот «я» убил свою милушку, свою голубку?»
— А она его обижала, — сказала Сольмира, прочитав мысли Наташи.
Та даже вздрогнула.
Сольмира засмеялась.
— Нет ничего проще, Наташенька. Чужие мысли — как птицы: сидят в клетке и поют, а ты ходишь рядом да слушаешь…
— Не страшно тебе, Сольмира? — спросила Наташа.
— А чего мне бояться? — удивилась она. — Раньше смерти не умру, а пока я жива — все в моей власти… Я и тебя научу. Мы ведь не только убиваем, мы излечиваем. И сердца лечим. Не знала?
Наташа покачала головой.
— Приворожить кого-нибудь — разве не сделать счастливым? — продолжала Сольмира. — Живет человек и не знает своего сердца. А выпьет моей травы — и тотчас пелена спадет с глаз, увидит девицу — и тотчас влюбится. И проживут, глядишь, вместе долго и счастливо.
— И умрут в один день, — добавила Наташа и вздохнула.
— Я и болезни лечить умею, — сказала Сольмира. — Могу со смертного одра поднять. Хочешь — тебя научу?
И Наташа вдруг поняла, что безумно этого хочет. Что ничего в жизни так не хотела, как этого — владеть жизнью и смертью других людей. Не для того, чтобы убивать их, но для того, чтобы спасать. А еще вернее — для того, чтобы испытывать это невероятное, головокружительное ощущение: когда сильный, красивый мужчина полностью в твоей власти, и ты можешь — если захочешь, конечно, — вернуть его к полноценному бытию. Ради этого и шла Гвэрлум в «целительницы» на ролевых играх. Ради этого и бросалась в битвы, расходуя волшебную силу на раненых наемников, которые, забыв поблагодарить ее, вновь кидались на штурм какого-нибудь Асгарда…
А тут ей предлагают не играть в это ощущение, а испытывать его на самом деле. На самом деле! Спасать чужие жизни не в мечте, а в реальности. Пусть это даже фэнтези-реальность, как она про себя решила.
— Я бы… хотела, — прошептала Наташа-Гвэрлум. — Если это можно…
Сольмира улыбнулась.
Глава вторая
«Как во городе было, во Казани…»
Она усмехнулась. Было бы забавно видеть, как Флор, вооружившись «ноутбуком» и сотовым телефоном, грузится в самолет. «Пока, дорогая. Позвоню из отеля. Завтра у меня важная встреча, а послезавтра, возможно, вылечу обратно». А она, Наташа, в каком-нибудь красном «шевроле» катит домой, прикидывая по пути, куда заглянуть сперва: на теннисный корт или в бассейн.
Такова жизнь супруги бизнесмена.
Да только Флор — не бизнесмен, а она, Наталья Фирсова, — ему не супруга. И еще неизвестно, как все сложится.
Нет, в принципе, все недурно… (Наташа сладко потянулась в постели). Времена здесь хоть и дикие, но довольно человечные. Как-то раз, уже в Петербурге (или еще в Ленинграде?), когда только-только появились «новые русские» — они тогда носили малиновые пиджаки — Наташа стала свидетельницей удивительного зрелища.
На мостовой, возле кафе, лежал без сознания человек. В малиновом пиджаке. Он лежал нехорошо, головой в сторону проезжей части, и мимо проносились автомобили. Одно неверное движение руля — и останется чувак без головы, это как пить дать.
А мимо шли люди. Бывшие ленинградцы, которые славились на весь — ха-ха — бывший Советский Союз интеллигентностью и отзывчивостью. И ни один не остановился, чтобы хотя бы поправить лежащего. Потому что это был «новый русский». Его тронешь, а потом он же тебя затаскает по судам и «крышам»: дескать, ты у него бумажник с баксами спер, пока он бессознательный валялся.
Вот так непоправимо изменились нравы… Теперь, конечно, «новые русские» по улицам не ходят и возле обычных кафе на мостовой не лежат, они как-то ухитрились создать себе «параллельный мир». Простой человек их, почитай, и не видит. Так, проехал кто-то в автомобиле, а потом скрылся в дорогом кабаке. Оно и к лучшему.
Параллельные миры. Эта мысль вдруг пронзила Наталью. А ведь в любом месте, в любом времени существуют эти параллельные миры. И никакой магии не нужно. Здесь, в Новгороде шестнадцатого века, тоже, если поискать, найдутся разные вселенные. У монахов — одна, у купцов — другая, у простого люда — третья, у юродивых — четвертая… А у таких, как Сольмира, — совершенно особенная, куда доступа простым людям вообще нет.
И Наташа втайне улыбнулась. Простым людям никогда не догадаться, что эта странница, живущая продажей своих рукоделий, принадлежит к тайному сообществу. И ее, Наташу, приобщает к некоторым секретам. От этого сладко на душе делается.
