Новейшие сочинения. Все темы 2015. 10-11 классы - [26]
Образ «вечной Сонечки» в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»
План
I. Тема самопожертвования в романе Достоевского «Преступление и наказание».
II. Женские образы романа «Преступление и наказание».
1. Соня Мармеладова.
2. Дуня Раскольникова.
3. Образ Лизаветы.
III. Роль женских образов в романе.
Особое место в романе «Преступление и наказание» занимают женские образы. Девушек нищего Петербурга Достоевский рисует с глубоким чувством сострадания. «Вечная Соня» – назвал героиню Раскольников, имея в виду тех, кто будет жертвовать собой ради других. В системе образов романа это и Соня Мармеладова, и Лизавета, младшая сестра старой ростовщицы Алены Ивановны, и Дуня, сестра Раскольникова. «Сонечка, вечная Сонечка, пока мир стоит» – эти слова могут служить эпиграфом к рассказу о судьбах девушек из бедных семей в романе Достоевского.
Соня Мармеладова, дочь от первого брака спившегося, потерявшего место чиновника Семена Мармеладова. Замученная попреками обезумевшей от нищеты и чахотки мачехи, Катерины Ивановны, Соня вынуждена пойти на панель, чтобы содержать отца и его семью. Автор изображает ее как наивного, светлого душой, слабого, беспомощного ребенка: «Она казалась почти еще девочкой, гораздо моложе своих лет, совсем почти ребенком…». Но «…несмотря на свои восемнадцать лет» Соня нарушила заповедь «не прелюбодействуй». «Ты тоже преступила…. смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь… свою» – говорит Раскольников. Но Соня торгует своим телом, а не душой, она принесла себя в жертву ради других, а не ради себя. Сострадание к близким, смиренная вера в милосердие Бога никогда не покидали ее. Достоевский не показывает Соню «промышляющей», но тем не менее мы знаем, как она добывает деньги, чтобы накормить голодных детей Катерины Ивановны. И этот вопиющий контраст ее чистого духовного облика и ее грязной профессии, страшная судьба этой девушки-ребенка – наиболее веское доказательство преступности общества. Раскольников склоняется перед Соней и целует ей ноги: «Я не тебе поклонился, а всему страданию человеческому поклонился». Соня всегда готова прийти на помощь. Раскольников, разорвав все отношения с людьми, приходит к Соне научиться у нее любви к людям, умению принимать свою судьбу и «нести свой крест».
Дуня Раскольникова – вариант все той же Сони: даже для собственного спасения от смерти себя не продаст, а за брата, за мать продаст. Мать и сестра любили Родиона Раскольникова страстно. Чтобы поддержать брата, Дуня поступила гувернанткой в семью Свидригайлова, взяв вперед сто рублей. Семьдесят из них она послала Роде.
Свидригайлов покусился на невинность Дуни, и она вынуждена была с позором оставить место. Чистота и правота ее вскоре были признаны, но практического выхода она все же не могла найти: по-прежнему нищета стояла у порога перед ней и матерью, по-прежнему она не в состоянии была чем-то помочь брату. В безвыходном своем положении Дуня приняла предложении Лужина, почти откровенно покупавшего ее, да еще с унизительными, оскорбительными условиями. Но Дуня готова идти за Лужина ради брата, продавая свое спокойствие, свободу, совесть, тело без колебаний, без ропота, без единой жалобы. Раскольников ясно понимает это: «…Сонечкин жребий ничуть не сквернее жребия с господином Лужиным».
В Дуне нет присущего Соне христианского смирения, она решительна и отчаянна (отказала Лужину, готова была стрелять в Свидригайлова). И в то же время душа ее так же исполнена любви к ближнему, как и душа Сони.
На страницах романа Лизавета появляется мельком. О ней рассказывает студент в трактире, мы видим ее в сцене убийства, после убийства о ней говорит Соня, думает Раскольников. Постепенно вырисовывается облик доброго, забитого существа, кроткого, похожего на большого ребенка. Лизавета – покорная раба своей сестры Алены. Автор отмечает: «Тихая такая, кроткая, безответная, согласная, на все согласная».
В сознании Раскольникова образ Лизаветы сливается с образом Сони. В полубреду он думает: «Верная Лизавета! Зачем она тут подвернулась? Соня! Бедные, кроткие, с глазами кроткими…» Особенно остро это ощущение духовного родства Сони и Лизаветы дано в сцене признания: «Он смотрел на нее и вдруг в ее лице как бы увидел лицо Лизаветы». Лизавета стала «Соней», такая же добрая, отзывчивая, погибшая безвинно и бессмысленно.
И Соня Мармеладова, и Дуня Раскольникова, и Лизавета, взаимодополняя друг друга, воплощают в романе идею любви, милосердия, сострадания, самопожертвования.
Трагедия семьи Мармеладова (по роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»)
План
I. Глубокий психологизм – характерная черта произведений Ф. М. Достоевского.
II. Внимание и сострадание к «маленьким людям».
1. Значение семьи Мармеладовых в духовных исканиях Раскольникова.
2. Беды и несчастья петербургского «дна».
3. Шанс на прощение.
4. Тяжелая участь Катерины Ивановны.
5. Чистая, невинная душа Сони Мармеладовой.
6. Вера – утешение и возвышение над тяготами жизни. III. Всеобъемлющая любовь – выход из духовного тупика.
Характерной чертой произведений Ф. М. Достоевского является глубокий психологизм. Так проникать в сокровенные уголки человеческой души, освещать «потемки» этих душ светом великого евангельского человеколюбия не умел ни один писатель.
В сборник вошли образцовые сочинения по русскому языку и литературе для 5–9-х классов по основным темам, рекомендованным программой для общеобразовательных учебных заведений. Сочинения предлагаются учащимся не для списывания готового текста, а для анализа, творческой работы, критики, формирования собственного мнения, а также как лучшие авторские образцы.К каждому сочинению составлен план, на основе которого можно проследить логическую последовательность изложения, написать собственное сочинение, проявить индивидуальность.В конце сборника приведены цитаты, пословицы и крылатые выражения, которые можно использовать в качестве эпиграфа или для подтверждения своих мыслей.Издание будет полезно учащимся 5—9-х классов как при написании сочинений в школе, так и при подготовке к экзаменам.
Обновленное и дополненное издание бестселлера, написанного авторитетным профессором Мичиганского университета, – живое и увлекательное введение в мир литературы с его символикой, темами и контекстами – дает ключ к более глубокому пониманию художественных произведений и позволяет сделать повседневное чтение более полезным и приятным. «Одно из центральных положений моей книги состоит в том, что существует некая всеобщая система образности, что сила образов и символов заключается в повторениях и переосмыслениях.
Андре Моруа – известный французский писатель, член Французской академии, классик французской литературы XX века. Его творческое наследие обширно и многогранно – психологические романы, новеллы, путевые очерки, исторические и литературоведческие сочинения и др. Но прежде всего Моруа – признанный мастер романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др. И потому обращение писателя к жанру литературного портрета – своего рода мини-биографии, небольшому очерку о ком-либо из коллег по цеху, не было случайным.
Андре Моруа – известный французский писатель, член Французской академии, классик французской литературы XX века. Его творческое наследие обширно и многогранно – психологические романы, новеллы, путевые очерки, исторические и литературоведческие сочинения и др. Но прежде всего Моруа – признанный мастер романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др. И потому обращение писателя к жанру литературного портрета – своего рода мини-биографии, небольшому очерку, посвященному тому или иному коллеге по цеху, – не было случайным.
Как литература обращается с еврейской традицией после долгого периода ассимиляции, Холокоста и официального (полу)запрета на еврейство при коммунизме? Процесс «переизобретения традиции» начинается в среде позднесоветского еврейского андерграунда 1960–1970‐х годов и продолжается, как показывает проза 2000–2010‐х, до настоящего момента. Он объясняется тем фактом, что еврейская литература создается для читателя «постгуманной» эпохи, когда знание о еврействе и иудаизме передается и принимается уже не от живых носителей традиции, но из книг, картин, фильмов, музеев и популярной культуры.
Что такое литература русской диаспоры, какой уникальный опыт запечатлен в текстах писателей разных волн эмиграции, и правомерно ли вообще говорить о диаспоре в век интернет-коммуникации? Авторы работ, собранных в этой книге, предлагают взгляд на диаспору как на особую культурную среду, конкурирующую с метрополией. Писатели русского рассеяния сознательно или неосознанно бросают вызов литературному канону и ключевым нарративам культуры XX века, обращаясь к маргинальным или табуированным в русской традиции темам.
Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.
В сборник вошли образцовые сочинения по литературе по основным темам, рекомендованным программой для общеобразовательных учебных заведений. Сочинения предлагаются учащимся не для списывания готового текста, а для анализа, творческой работы, критики, формирования собственного мнения, а также как лучшие авторские образцы. Кроме того, в пособии приводятся советы и рекомендации по написанию сочинений, типология тем. Издание будет полезно учащимся 9–11-х классов как при написании сочинений в школе, так и при подготовке к экзаменам.