Новеллы - [4]

Шрифт
Интервал

Мельник ответил на это: «Да, синьор. Вы спросили меня, далеко ли отсюда до неба. Учтя в точности каждую мелочь, я скажу, что отсюда до неба тридцать шесть миллионов восемьсот пятьдесят четыре тысячи семьдесят две с половиной мили и двадцать два шага».

Синьор заметил по этому поводу: «Ты вычислил расстояние с большой точностью; но как ты это докажешь?»

На что мельник сказал: «Прикажите измерить, и если это не так, то повесьте меня. Во-вторых, вы спросили: сколько воды в море? Это мне было очень трудно высчитать, потому что вода – вещь, которая не стоит неподвижно, а постоянно прибывает в море; однако я установил, что в море двадцать пять тысяч девятьсот восемьдесят два миллиона коний,[8] семь бочек, двенадцать кружек и два стакана воды».

Синьор спросил: «Откуда ты это знаешь?»

Тогда мельник сказал: «Я рассчитал все самым тщательным образом; если же вы мне не верите, велите послать за бочками и измерьте. Если окажется, что я ошибся, то велите меня четвертовать. Третье, о чем вы меня спросили: что делается в аду? В аду режут, четвертуют, хватают крюками и вешают, не более и не менее как это делаете здесь вы».

– «Чем ты подтвердишь свои слова?»

Мельник ответил: «Я толковал об этом с одним человеком, который побывал там, а от него-то флорентиец Данте и узнал все то, что написал об адских делах; но тот человек умер. Если вы не верите сказанному, пошлите кого-нибудь к нему. Четвертое, о чем вы меня спросили, – это, чего стоит ваша особа. Я скажу вам, что она стоит двадцать девять динариев.

Услышав это, Бернабо разгневанный, обратился к мельнику и сказал: «Чтоб тебя чемер[9] одолел. Разве я такое ничтожество, что не стою больше кухонного горшка?»

На это мельник отвечал, хотя и не без страха: «Синьор мой, выслушайте мой довод. Вы знаете, что господь наш, Иисус Христос, был продан за тридцать сребреников; я считаю так, что вы стоите одним сребреником меньше него».

Услышав это, синьор легко догадался, что говорящий с ним не аббат, всмотрелся в него пристальнее и, решив, что он гораздо более ученый человек, чем аббат, сказал: «Ты не аббат».

Не трудно себе представить, как перепугался мельник. Опустившись на колени и с мольбой сложив руки, он стал просить пощады и рассказал синьору, что он мельник аббата, а также почему и как, притворившись аббатом, явился к синьору, каким образом он переоделся и как сделал все это больше, чтобы угодить аббату, а не со злого умысла.

Услышав это, мессер Бернабо сказал: «Ну, будет. Раз он сделал тебя аббатом и ты стоишь больше него, то и я, клянусь богом, желаю утвердить тебя в этом звании, и желаю, чтобы впредь ты был аббатом, а он мельником, и чтобы ты получал весь доход с монастыря, а он – доход с мельницы».

И так он и велел, чтобы было, пока он жив, а именно чтобы аббат был мельником, а мельник – аббатом.

Очень темное и очень опасное дело доверяться синьорам, как это сделал названный мельник, и проявлять такую смелость, какую проявил он. Ведь синьоры это все равно, что море: человек пускается в него, подвергая себя великим опасностям, но где великие опасности, там и большие барыши. Очень выгодно, когда море спокойно; то же самое, когда спокоен и синьор; но трудно доверяться и тому и другому, ибо вдруг может разразиться буря. Многие рассказывали, что тот же случай, что и в этой новелле, или нечто подобное приключилось с папой… Папа этот приказал одному своему аббату в наказание за свершенный им проступок дать ему ответ на четыре названные выше вопроса, да еще на один сверх того, а именно: какую свою удачу он считает самой большой? Раздумывая серьезно над ответом, аббат вернулся к себе в аббатство и, собрав всех монахов и послушников, вплоть до повара и садовника, рассказал им о том, о чем ему надлежало ответить названному папе, и попросил у них совета и помощи. Не зная, что сказать, присутствующие стояли растерянные. Тогда садовник, видя, что все молчат, промолвил: «Мессер аббат, раз они ничего не говорят, то я хочу сказать и сделать кое-что такое, что, по моему мнению, выведет вас из затруднительного положения; только дайте мне свою одежду, чтобы мне походить на аббата, и пусть эти монахи идут за мной». Так и было сделано.

Явившись к папе, садовник сказал, что до неба в тридцать раз больше того расстояния, на какое хватает голоса. Насчет воды в море он сказал: «Велите заделать устья рек, впадающих в него, а потом пусть измерят, сколько там в нем воды». Относительно того, что стоит особа папы, он сказал: «Двадцать восемь сребреников, потому что цена ее двумя сребрениками меньше цены Христа, поскольку папа – его наместник». Насчет самой большой удачи, которая когда-либо выпадала на его долю, он сказал: «Это когда я из садовника сделался аббатом». Папа так и утвердил его в этом звании.

Как бы там ни было, случилось ли это с тем и другим или с одним только лицом, аббатом стал либо мельник, либо садовник.[10]

Новелла 5

Каструччо Интерминелли, когда один из его слуг уничтожил на стене лилию флорентийского герба, велит ему с наступлением боя сразиться с пехотинцем, на щите которого был герб с лилией, и слуга погибает

Рекомендуем почитать
Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Сага о Гуннлауге Змеином Языке

В том вошли лучшие образцы древнескандинавской литературы эпохи викингов – избранные песни о богах и героях «Старшей Эдды», поэзия скальдов, саги и пряди об исландцах, отрывок из «Младшей Эдды». Издание снабжено комментариями.


Автобиографическая проза

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.