Новелла современной Румынии - [10]
— Кто отец печатного дела?
— Да кто ж еще — Гутенберг!
— А когда он родился?
Ну, гадаешь-гадаешь — и отгадаешь.
Принимается за тебя другой:
— Скажи мне, что окисляет свинец?
Просто профессором должен был быть. Наконец Базилеску тебя спрашивает:
— Ну, теперь где ты хочешь работать?
Если ты посмекалистее — худо-бедно перебьешься, а нет — и рабочие над тобой посмеются, и денег ни гроша. Да разве мало таких было? До самой старости так и не знали, где взять дефис, каждый раз его разыскивали. Чем такой позор — лучше совсем отступиться. Ну, а Антоникэ можно было перевести с его машины куда угодно: в переплетную, брошюровочный цех, на тигель, на фальцовку, в наборный цех, — он все умел; только ротационную машину не мог разобрать, — это дело серьезное, здесь нужна специальная выучка. Кое-как это не сделаешь.
Антоникэ облегченно вздохнул. Рабочие все еще не замечали его. Кажется, здесь он когда-то побросал на пол и топтал ногами бог знает сколько страниц, — хотел отомстить хозяину, который не заплатил ему по справедливости. Сюда, в наборный цех, однажды зимним утром пришел и Филипаке — слабенький, худенький, голодный, в только что полученном слишком длинном и широком синем халате, заплатанном и запятнанном чернилами. Он был на два года младше Антоникэ, и, поэтому он всегда называл его «дядя Антоникэ», — не то что сейчас — «товарищ», чтобы показать, что между ними дистанция, что с их дружбой покончено.
Кажется, здесь, за черным деревянным реалом, они прятались, — здесь, в темном цеху, где зимой едва нагревались старые батареи, они, таясь от мастеров, потихоньку курили, — ведь кабы поймали их мастера за этим занятием, заставили бы проглотить горящие сигареты.
Где, в каком уголке мозга прячутся у Филипаке эти воспоминания, с такой силой нахлынувшие сейчас на Антоникэ? Нет, напрасно некоторые говорят, что это не так! Прежде чем враг обнаружится, ты носишь его здесь, у себя в душе. Одни зовут это честолюбием, другие по-иному. Жестокая болезнь! Она поглощает человека, лишает его рассудка, он больше никого не хочет знать: ни друзей, ни семью. Ему хорошо, но он хочет, чтобы было еще лучше, и только ему одному! Если бы мы могли выгнать ее из себя, эту заразу, которая разъедает нас изнутри, делает нас такими мерзкими!..
Что ты такое говоришь, дорогой Антоникэ? А ну, погоди-ка: кто же, в конце концов, виноват, что ты спутался с Домникой, — они? Ну, что ты скажешь, дорогой? Значит, Филипаке больше с тобой не разговаривает потому, что он зазнался, став директором? А разве ты не мог стать директором? Ан нет, тебе не понравилась школа, ты не захотел учиться! И вот до чего ты докатился! Да разве такими бывают коммунисты, дорогой товарищ? Как там сказано? «Кто стоит на месте, тот в действительности движется назад!» Так это? Так! Ну, значит?.. При чем тут Филипаке? Нет, ты скажи!
Ему бы нужно быть требовательнее, настаивать, не отставать от меня!
Еще чего не хватало! Чтобы тебя тянули силком, да? Чтобы тебя подталкивали: «Будь так любезен, пожалуйста, иди учиться! Брось женщин и поучись еще кое-чему!» Хорош тоже! Сколько раз директор звал тебя к себе и говорил: «Послушай, товарищ Антоникэ, открываются курсы повышения квалификации, почему ты не запишешься на них? Ведь тебе это будет полезно!» А ты что отвечал? Дела, мол, то да се. Ты, мол, по мастерству им в отцы годишься, котелок у тебя и так варит… И после этого ты удивляешься, что другие выросли и обогнали тебя! Еще спрашиваешь: «Как же это так получилось? Все молокососы меня переросли?» А вот так! Ведь у тебя не было времени учиться, — целый день волочился за этой потаскухой Домникой. Мало тебе было двух жен! С тех пор как увидел Домнику, разонравилась тебе жена. Стал ты на нее косо смотреть. Еще бы: ни тебе маникюра, ни серег, ни барахла в доме. Другая теперь Антоникэ по сердцу! Держишься за юбку содержанки, будь она неладна! Должно быть, прав был этот дурак Ангел, когда говорил: «Эх ты, тряпка! Ты уж прямо так и скажи, что ослеп: понравилась тебе эта барынька, которая до сих пор не знала, что такое работа, а когда дальше так жить стало невозможно, сделалась у нас в типографии накладчицей. Тут-то ей и попался начальник отдела — размазня и бабник, который забыл, что у него есть дом и дети!..»
Он захлопнул тяжелую железную дверь и поспешно спустился вниз. Части «клячи», вероятно, насквозь пропитались раствором. Да и времени прошло немало.
В зале плоскопечатных машин он повстречался с Ончикэ — начальником ночной смены. Ончикэ все знал, — это было видно по тому, как он на него посмотрел. Тоже хитрец! Не спалось ему.
— Что это я слышал, дядя Антоникэ, притесняют тебя, притесняют…
Антоникэ молчал. Они подошли к машине.
Тот снова:
— Так, стало быть, ты хочешь всех нас перегнать, хочешь поставить старуху на ноги?
Голос у него был чуть-чуть насмешливый. Он смотрел, как Антоникэ вытаскивает из раствора части машины…
— Что же, больше пяти тысяч ей вовек не напечатать. Удивляюсь я на тебя, Антоникэ. На твоем месте ушел бы я отсюда…
Кровь бросилась Антоникэ в голову.
— Знаешь что? Иди-ка ты куда-нибудь подальше и оставь меня в покое, — я занят.
Историко-приключенческий роман-трилогия о Молдове во времена князя Штефана Великого (XV в.).В первой части, «Ученичество Ионуца» интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и соперничество княжича Александру и Ионуца в любви к боярышне Насте. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца к дочери боярина Марушке, перипетии ее похищения и освобождения.
Повесть "Митря Кокор" (1949) переведенная на десятки языков, принесла автору высокую награду — "Золотую медаль мира".Иллюстрации П. Пинкисевича.
В сборник включены рассказы пятнадцати писателей Социалистической Республики Румынии, вышедшие за последние годы. Тематика сборника весьма разнообразна, но в центре ее всегда стоит человек с его переживаниями и раздумьями, сомнениями и поступками.
Ливиу Ребяну и Михаил Садовяну — два различных художественных темперамента, два совершенно не похожих друг на друга писателя.Л. Ребяну главным образом эпик, М. Садовяну в основе своей лирик. И вместе с тем, несмотря на все различие их творческих индивидуальностей, они два крупнейших представителя реалистического направления в румынской литературе XX века и неразрывно связаны между собой пристальным вниманием к судьбе родного народа, кровной заинтересованностью в положении крестьянина-труженика.В издание вошли рассказы М. Садовяну и его повесть "Митря Кокор" (1949), обошедшая буквально весь мир, переведенная на десятки языков, принесшая автору высокую награду — "Золотую медаль мира".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.