Новая Жюли - [5]

-- Это мсье Жиро, учитель Жюли, - пояснила Шаронж. - Он обучал ее философии, истории и иностранным языкам. Он учил Жюли еще до ее замужества. Она очень любила его уроки и попросила у мужа разрешения, чтобы мсье Жиро поселился у них и, она могла бы продолжить свое обучение. Ее муж очень благородный и образованный человек, конечно, согласился.

Мы обменялись прохладными приветствиями.

-- Вы действительно верите, что Жюли была убита? - спросил он с кривой усмешкой.

Но было нетрудно понять, что это было всего лишь маской, которая хорошо скрывала его подлинные чувства.

-- Я в этом не уверена, - сказала Мадлен. - А вот, Макс, уверен. Не обращайте внимания, мой дядя говорит, что это у него от судейской работы. Он уже сотни убийств раскрыл.

Жиро задумался.

-- С вашим мнением нам придется считаться, господин судья, - сказал он. - Я готов ответить на вопросы. Но предупреждаю, я не обязан полностью отчитываться перед вами.

-- Во-первых, не знаете ли вы, когда мадам де Стенвиль отправилась на прогулку? - спросил я.

-- Нет, этого я не знаю, я накануне уехал в город, а вернулся только вчера утром, когда нашли тело бедняжки. Она была очень хорошей ученицей, я привык к ней, - печально сказал Жиро. - Слышали бы вы ее философские рассуждения, она была умнее многих мудрецов! Я советовал ей написать книгу, она уже начала работу, но, увы, не успела закончить. А вы любите философию? - неожиданно спросил он.

-- Терпеть не могу, - ответил я. - Я считаю философов толпой болванов, которые болтают о всякой ерунде.

Я взглянул на Мадлен, большие глаза которой стали еще больше, и она уже приготовилась закричать, что я все это вру. Ей была хорошо известна моя страсть к философии. Я взял Мадлен за руку, она решила, что мои вкусы поменялись, и довольно вздохнула.

-- Я тоже ненавижу философию, у меня от нее голова болит! сказала Мадлен.

-- Я ездил в город, в знаменитый "Философский клуб", продолжал Жиро, который не обратил внимания на то, как мы отозвались о его коллегах и профессии.

-- Понятно... а какие у вас были отношения с вашей ученицей? - спросил я.

-- Мы были друзьями, - ответил Жиро.

И тут у меня возникла идея. "Упадите без чувств, прошу вас!" - шепнул я Мадлен. Надо сказать, это она обожала и всегда могла проделать очень достоверно. Красотка, охнув, элегантно упала на мои руки.

-- Тут душно! - вскричал я. - Откройте окна, умоляю! Мсье, дайте платок!

Перепуганный Жиро достал из кармана платок и протянул мне. Я намочил его водой из графина и принялся отирать лицо Мадлен. К счастью она быстро пришла в себя и была довольна спектаклем.

На этом я решил прекратить беседу с Жиро. Я поблагодарил его за ценные сведения, и он радостно удалился, наш разговор удовольствия ему явно не доставил.

-- Вот вам и подозреваемый, - сказал я.

-- Не может быть! - прошептала мадам де Шаронж.

-- Не пугайтесь, мадам, я не говорю, что он убийца, я сказал, что он всего лишь подозреваемый, - успокоил я.

-- Макс, его даже не было в деревне! - удивилась Мадлен.

-- Это он так сказал... он сказал, что поехал в город, в клуб философов, а подобного клуба в этом городе нет, уж я то знаю, - пояснил я. - Я как любитель философии в это разбираюсь.

-- Ох, - вздохнула Мадлен. - Зачем вы наврали, что не любите философию? Я уже было обрадовалась!

Я решил объяснить подробнее.

-- Он вдруг неожиданно спросил, люблю ли я философию. Я понял, что вопрос задан не просто так и не ошибся. Он придумал какой-то клуб философов, которого никогда не было, чтобы обеспечить себе так называемое алиби. Но он не подумал, даже если я полный болван в философии, я могу быть хорошим сыщиком и попытаться отыскать этот мифический клуб, и тогда его алиби лопнет, а новое придумать будет труднее.

-- Вы правы, - сказала мадам де Шаронж, - но я не думаю, что именно он убийца.

-- А убийца всегда тот, на кого не подумаешь, - сказала Мадлен. - Уж я то знаю. Я их сразу угадывала, правда, Макс?

-- Правда, милая, - ответил я, умолчав о том, что она угадывала только после того, как я точно называл имя преступника и то не всегда.

-- Но зачем ему убивать Жюли, ведь он теряет свою работу, сказала Шаронж.

-- Это выяснять труднее всего, - ответил я.

После беседы с философом я изъявил желание переговорить с мужем погибшей. Мадам де Шаронж проводила меня к нему в кабинет, предупредив, что вряд ли получится узнать от него что-либо существенное. Мсье де Стенвиль сидел в кресле с книгой в руках. На его лице было выражено горе, смешанное с безумием. Мадлен даже испугалось, она вцепилась в мою руку с такой силой, что даже поцарапала ее ноготками.

-- Может, уйдем отсюда, - попросила она. - Он сошел с ума, а сумасшедшие бываю очень опасны, мне дядя говорил.

Я заверил Мадлен, что если он вздумает кидаться на людей, я ее спасу. Мадлен успокоилась, но предпочла спрятаться за меня.

Мсье де Стенвиль отложил книгу и уставился на нас пустым ничего невидящим взглядом.

-- Что вам угодно? - спросил он.

-- Я расследую убийство вашей жены, - ответил я коротко.

-- Убийство!? - переспросил Стенвиль.

-- Да, у меня и у этих очаровательных дам есть все причины так считать, - ответил я.