— Замечательно — говорю я: — продолжай.
— Продолжать? — голос звучит нерешительно.
— Конечно. Как я могу тебе помочь, если я не знаю в чем проблема. Пока все что ты сказала — что у вас все хорошо. Или тебе все это надоело и ты хочешь все прекратить?
— Что?
— Что у вас все хорошо, все эти свидания, цветы, стихи и серенады под окном. Это же тебе нравится?
— Д-да. Мне это нравится — голос обретает силу: — мне все нравится! Я люблю его!
— Ну… вот и продолжай.
— Мне… мне хорошо — говорит голос из соседней кабинки: — хорошо, правда. Дома меня никто не понимает, мама говорит, что это все глупости и я должна учиться хорошо, а я учусь. Я учусь хорошо, разве это моя вина, что школьная программа все сложнее и сложнее, но она все равно не понимает. Репетиторы меня не понимают, старшая сестра просто дура, хотя все называют ее юным дарованием, но она просто дура. Отец просто дал мне пачку денег, чтобы я купила себе все, что я хочу, но я хочу только тихого спокойного счастья рядом с моим любимым человеком. Рядом с ним мне спокойно и легко. Позавчера мы с ним вместе гуляли по парку развлечений и ели мороженное, нам было так хорошо вместе… если бы не эта приставучка — его младшая сестра. Ненавижу ее! Говорят, что у нее какое-то заболевание, поэтому она бледная и хромает, но я-то знаю, что она просто прикидывается, чтобы он обращал на нее больше внимания! Она просто мелкая сучка, которая пожирает все время моего Аки! — голос повышается, срывается на крик и все затихает.
Я слышу тяжелое дыхание. И я понимаю, что человеку в соседней кабинке совершенно точно нужна помощь. Профессиональная помощь. Может быть даже не психолога, а психиатра. С моими познаниями тут только навредить можно, а при всей своей черствости я так поступить не могу. Не мое дело и все такое, но и усугублять страдания человека не в моих правилах. Потому надо честно сказать, что помочь ей тут только профессионал сможет и направить ее туда. Сомневаюсь, что она обратится за помощью к психологу, но по крайней мере я свое дело сделаю. Я-то думал, что ко мне тут обратятся за помощью из разряда «у меня нет клитора, помогите мне его найти» или «не могу получить оргазм с парнем, а только когда трусь этим местом об парту», а тут вот такое.
— Но у нас с ним все хорошо! — продолжает голос и на этот раз я слышу в нем легкие истерические нотки: — мы гуляем по ночам и я слышу как он разговаривает по телефону со своей мамой. Я часто вижу, как он ложится спать… у него желтый ночник с синими звездами… и … у меня действительно есть проблема!
— Слава богу — вздыхаю я: — так ты осознаешь, что у тебя проблема? — осознание проблемы это полпути до ее решения, верно?
— Да — раздается голос: — моя проблема в том, что все, буквально все — хотят отнять его у меня! Даже его сестра, его мама, его одноклассницы, его друзья, все вокруг! Они сговорились, словно бы все они заодно! Это единый заговор. Наверное, весь мир не хочет, чтобы я была с ним. А ведь любовь — это святое! Что мне с этим делать?
— Э… — к такому я не был готов: — погоди, что еще за теория заговора? Ты еще скажи, что масоны основали свои ложи чтобы не дать тебе сблизиться с твоим парнем? И что это за дела с «я смотрела как он ложится спать»? Ты что, следишь за ним?
— Вовсе нет! — отрицает голос: — просто мы живем рядом и если взять мощный морской бинокль, то все видно! Он сам хочет, чтобы я на него смотрела, иначе почему он переодевается перед окном, не задернув шторы? У нас просто такие отношения — он не хочет подавать вид что знаком со мною, хранит этот секрет, чтобы его окружение не разлучило нас с ним.
— Ага. Вот значит как. — медленно говорю я. Диагноз ясен. Она сталкерша. Бедный паренек и не подозревает, что его разглядывают по вечерам в мощный морской бинокль. И в парк они ходили «вместе» — он с сестренкой, а она — позади, в плаще, черных очках и прочих атрибутах шпиона из дешевого фильма. У парня проблемы, у нее — еще большие проблемы, а я тут сижу и потею за пять тысяч иен. Это того не стоит совершенно точно. Вот сейчас я встану, извинюсь, что ничего не могу сделать ни с такой большой и чистой любовью, ни с всемирным заговором против этих Ромео и Джульетты, или скорее — Ромео и мисс Хайд, слэш доктор Джекил, попрощаюсь и вперед. Как там — мы дадим тебе бадью, кинем в воду и адью. И пятиметровой палкой к этому дерьму не притронусь.
— Ты веришь мне? — раздается голос. Она уже сделала вывод и противоречить ей сейчас — бесполезно. Надо соглашаться. Единственный способ хоть как-то достучаться до таких людей — сперва согласиться с ними. Только тогда они начинают слышать тебя. Иначе — все впустую.
— Конечно — отвечаю я, прилагая все свои усилия к тому, чтобы звучать как можно более убедительно: — конечно. Верю.
— В то, что нас хотят разлучить — веришь? — снова спрашивает голос. Мне это не нравится, но мне нужно продержаться лишь некоторое время, соглашаясь с ней и кивая, а когда она устанет — деликатно и ненавязчиво «сделать ноги». А потом найти Хироши, вернуть пять тысяч иен… да, именно вернуть, хотя тут морального вреда мне на тридцать тысяч нанесено уже, но — не желаю с этим связываться. Это ж как «жароптицево перо» — из разряда «много, много непокою принесет оно с собою». Нахрен, соглашаемся и машем. С сумасшедшими только так. Земля плоская? Еще какая! Луна сделана из сыра? Конечно, только из пармезана! Все хотят разлучить одну пару? Да, мировое правительство ночами не спит, думает какие бы еще козни подстроить!
