— Кого я вижу… — тянет высокий парень в незнакомой форме, стоящий впереди. У него волосы, крашенные в блонд, и тонкая металлическая оправа очков, которые он поправляет изящным жестом, будто и не парень вовсе: — сам Дзинта-кун изволил посетить нашу территорию. Дзинта-кун, наверное, забыл, что я лично обещал избить его в случае такого… несчастливого инцидента.
— Акихиро… — говорит Дзинтаро. Я кидаю на него быстрый взгляд. Он растерян, но не показывает этого. Не может показать. Что-то тут происходит и на первый взгляд — разборки между школами. Но Дзинтаро у нас все же не является «защитником школы», пусть он и считается самым крутым у нас в классе, но не в школе же.
— Что же, придется дать Дзинте-куну урок… еще раз. — Акихиро снимает очки и передает их стоящему рядом. Тот — почтительно принимает очки и укладывает их в футляр. Почему-то это вот выводит меня из себя. Этот простой жест означает многое. Первое — очкарик является лидером этой кучки парней. Второе — в их коллективе нет равных, есть строгая иерархия. Это не дружба, это что-то другое. Это скорее отношения «Император-подчиненные». Судя по привычности жеста и уверенности Акихиро — иерархия строгая и жесткая и установлена довольно давно. Вывод отсюда тоже простой — этот Акихиро умеет за себя постоять. В таком возрасте просто быть папенькиным сыночком с кучей денег на счету — недостаточно. Тебя все равно не будут воспринимать всерьез, ты можешь заплатить кому-то, чтобы они ходили рядом и охраняли тебя, но уважать тебя никто не будет. А спокойные движения очкарика, который снял с себя пиджак и сейчас закатывал рукава — говорили о том, что он достаточно уверен в своих силах.
— Акихиро! — поднимает руку Дзинтаро: — мы не на твоей территории. Ты же сам говорил — от стадиона до универмага. Послушай…
— Я сказал — от стадиона до универмага включительно — поясняет Акихиро, заканчивая закатывать рукава своей белоснежной рубашки. Под пиджаком, который он таким же небрежным жестом передал назад, даже не заботясь — примут его или нет, — у него была еще и жилетка. Вот форма нашей школы никакой жилетки не предусматривала, штаны, рубашка и пиджак. Именно так, даже не брюки, а штаны.
— Эта площадка является частью парковки универмага — поясняет парень, который держит пиджак Акирхиро. У парня длинные черные волосы, собранные сзади в конский хвост: — так что прими свою судьбу как мужчина, Дзинта-кун.
— С другой стороны — я же могу и не доводить дело до такого неблагоприятного исхода — говорит Акихиро, достав откуда то перчатки из тонкой кожи и натягивая их на руки: — тебе достаточно будет встать на колени, Дзинта-кун и попросить прощения. Убедительно.
— Вот еще! — бросает Дзинтаро, набычась: — никогда этого не будет!
— Думаю, я смогу тебя переубедить… — говорит Акирхиро и встряхивает головой: — в конце концов ты все равно встанешь на колени… только тебе будет очень больно.
— Минуточку! — поднимаю руку я, чувствуя себя Д’Артаньяном в момент, когда к месту дуэли подоспели гвардейцы кардинала (а скажут, скажут, что нас было четверо!).
— А ты еще кто такой? — лениво поворачивает голову Акихиро, на секунду его взгляд останавливается на моих забинтованных кистях, и он сужает глаза: — что тебе надо?
— Не хочу встревать в ваши дела, но у меня уже был назначен бой с Дзинтаро. — как там у Дюма — «У меня тоже с ним дуэль! — но в два часа!».
— Что же, тебе повезло — кивает Акихиро: — я изобью его за тебя. Можешь потом подойти и пнуть его разок-другой. Или плюнуть. Смотри сам. — и он делает шаг вперед. Я колеблюсь. У меня дилемма. В общем-то мне не так уж и критично — избить Дзинтаро сегодня или потом. Но вот отношение класса к Томоко — оно очень сильно зависит от позиции Дзинтаро в этой внутриклассной табели о рангах. Я как раз хотел договориться с ним — что он публично принесет извинения, — после того как поколочу его как следует. А взамен я никому не скажу, что он проиграл бой. Как результат — некий статус кво восстановится и можно будет не боятся остракизма со стороны всего класса. Пусть некоторые и продолжат ее не замечать — это уже не будет иметь такого значения. Признание своей вины Дзинтаро — будет означать довольно много. То, что я с ней общаюсь — ничего не меняет, я такой же изгой, на ступеньку выше. Но вот он… и это был бы самый легкий и быстрый путь. Восстановление собственного имиджа — это дело долгое и постепенное и вообще на это и плюнуть можно, учитывая, что всего два года школы осталось, а мне нужен результат сейчас. Избив Дзинтаро без огласки я бы смог договориться об этих двух вещах — я не рассказываю об этом никому, а он — приносит публичные извинения Томоко и наконец отстанет от меня и дружкам своим запретит — если сможет. Не сможет — сам разберусь, пусть сделает то, что от него зависит.
А с другой стороны — ну хватит уже по течению плыть. У меня в крови уже достаточно тестостерона и адреналина и уступать сейчас, какому-то незнакомому парню, который отмахивается от меня как от мухи… как там говорила Хината?
— Ты приходишь, чтобы избить моего соперника — говорю я, сжимая и разжимая пальцы рук, проверяя удобно ли сидят бинты на костяшках: — но ты делаешь это без уважения. Ты даже не называешь меня доном.
