Новая власть. Какие силы управляют миром – и как заставить их работать на вас - [81]

Чтобы «перевернуть пирамиду», Франциск старается вынести власть из Рима и передать ее местным лидерам и их сообществам.

Возьмем так называемый Синод о семье, прошедший в 2015 году. Обычно синод — это собрание епископов, в ходе которого за закрытыми дверями обсуждают возможные изменения в религиозной доктрине и методах церковной деятельности. Однако на сей раз Франциск распорядился, чтобы предварительно в католическом мире распространили специальную анкету — дабы «вовлечь в нашу работу сами семьи, прислушаться к их радостям и надеждам, к их скорбям и тревогам» [456]. «Насколько мне известно, — отмечает доктор Томас Грум, профессор теологии Бостонского колледжа, — это первый в истории римского магистериума случай, когда высшее священство по-настоящему попыталось обратиться за советом к мирянам» [457].

Еще одним начинанием, смещающим церковную власть вниз (на этот раз — от кардиналов к местным епископам и рядовым священникам), стало почти революционное — и сразу же попавшее на первые полосы — папское «увещание» под названием «Amoris Laetitia» («Радость любви»), посвященное делам семейным [458]. В этом обращении Франциск предложил наделить местных епископов и священников властью самим решать, как поступать с разведенными и заключившими второй — нецерковный — брак католиками: в частности, допускать ли их к причастию (церковь всегда это запрещала).

Наделяя дополнительной властью прихожан, священников и епископов, Франциск приобщает людей к работе церкви и создает структуры, чтобы желающие могли проявлять инициативу на местном уровне.

Строительство: стратегия милосердия

«Кто я такой, чтобы судить?» [459]

Это самые знаменитые слова Франциска за все время его пребывания на Святом Престоле. Он произнес их в самолете, отвечая на вопросы журналистов. Понтифик возвращался в Рим из Бразилии, где обсуждал позицию церкви относительно гомосексуализма.

Эти пять слов и их возможные последствия для церковных канонов разбирались досконально. Однако, говоря об их практических результатах, легко упустить главное. Именно посредством таких вот заявлений Франциск задает для церкви направление развития, не формулируя официальную новую доктрину. (Отметим, что его критикуют и за это уклонение от официальных мер.) Выстраивание норм для своей паствы — более тонкая задача, чем традиционное проявление папской власти.

Как мы уже упоминали, папа прилагает огромные усилия для того, чтобы увести церковь от горячих вопросов, которые только служат ее расколу (и по которым о ней часто судят). Он весьма недвусмысленно обрушивается на «страстное увлечение» духовенства «множеством разрозненных доктрин, которые оно с большой настойчивостью внедряет среди паствы» [460]. Франциск желает, чтобы церковь сосредоточилась (попутно привлекая внимание людей) на своей основной работе — заботиться о бедных и быть «домом для всех». Об этом стремлении ясно свидетельствуют, например, его замечания о беженцах, высказанные в первые недели президентства Трампа: «Настоящее лицемерие — называть себя христианином и при этом изгонять беженцев или других людей, ищущих у вас помощи, людей, страдающих от голода и жажды» [461].

Об этом стремлении говорит и его подчеркивание важности милосердия (о котором понтифик говорит, пожалуй, больше всего). Его слова «кто я такой, чтобы судить?» не меняют букву церковного закона, касающегося отношения к гомосексуальности, но эта короткая фраза, смещая фокус восприятия, позволяет взглянуть на вещи иначе. Франциск пытается вывести церковь из старовластной парадигмы, в которой духовенство судило паству, наказывало ее за проступки, разделяло людей на святых и грешников, на допущенных и не допущенных. Новый папа постепенно выстраивает такую церковь, которая меньше концентрируется на внутренних дискуссиях о правилах и больше — на демонстрации миру своих стержневых ценностей. Понтифик отмечает: «Наша доктрина — милосердие» [462]. Формируя новые нормы, он попутно привлекает к церковной деятельности миллионы прихожан, а не только горстку лидеров клира. Новые правила могут в результате сложиться как бы сами собой.

•••

Однако серьезнейшие нравственные проблемы, вызванные многочисленными скандалами с сексуальным насилием духовенства над детьми, никуда не делись. Борясь с этими проблемами, Франциск проявляет отнюдь не такое рвение, как при работе над другими вопросами. Взять хотя бы случай австралийского кардинала Джорджа Пелла, которого понтифик лично назначил руководить финансовыми и другими реформами в Ватикане, хотя именно в это время Пелл подвергался резкой критике за то, что он на протяжении нескольких десятков лет снисходительно относился к случаям сексуального насилия своих священников над детьми. В 2017 году австралийские власти обвинили в насилии и самого Пелла, так что в конце концов ему пришлось оставить свой пост.

Если папа римский не будет противостоять всем формам коррупции и разложения, поразившим самое сердце его церкви, и вместо этого начнет выгораживать некоторых представителей духовенства, ставя их интересы выше уважения к прихожанам, как слишком часто поступали предшественники нынешнего понтифика, — тогда все его обещания принести в церковь новую власть останутся пустым звуком. Возможно, главные испытания для Франциска еще впереди.