Новая весна - [17]

Нилли Аруилану затрясло. Она видела Чудодейственный камень пять или шесть раз в жизни, да и то, когда ей было не так уж много лет. Это была самая счастливая находка человечества. Никто, даже Креш, не знал, что это такое. Одни говорили, что это кусок звезды. Другие — что эта вещь старше, чем Великий Мир, и принадлежала людям, являясь орудием из того отдаленного неизвестного мира, который существовал до того, как на Земле стал править народ с темно-синими глазами. Единственное, что знали наверняка, — это то, что Креш научился с помощью камня творить чудеса.

Теперь Креш взял камень изгибом осязательного органа. Выражение его лица стало отрешенным и странным. Он призывал внутренние силы, концентрируя их с помощью странного механизма, называвшегося Барак Дайир.

Пришелец стоял не двигаясь и не мигая и пристально смотрел на Креша. Это были необычные глаза — ясные, бледно-зеленые, словно вода на отмелях залива Доинно, правда более холодные. Казалось, что пришелец тоже усиленно концентрировался; и снова на его лице появилась та странная полу-улыбка.

Глаза Креша были закрыты. Отсутствовали даже какие-либо явные признаки дыхания. Он погрузился в чары, полностью предоставив свой разум силе Барак Дайира. Но после вхождения он, похоже, возвращался. В зале было очень тихо.

— Его зовут Кандалимон, — сказал Креш.

— Кандалимон, — мрачно повторил Хазефен Муери, словно имя имело какое-то огромное значение.

— По крайней мере, он так считает. Он в этом полностью не уверен. У джиков у него не было имени. Но его память сохранила имя Кандалимон, как и древние места в разрушенном городе. Он помнит, что родился там, семнадцать лет назад.

— Сходи в Дом Накабы, — прошептал бейлифу Хазефен Муери. — Узнай, есть какие-либо записи о потерянном ребенке по имени Кандалимон.

— Нет, — покачал головой Креш, — пусть останется. Я потом сам позабочусь об этом. — Он повернулся к пришельцу: — Мы должны научить тебя собственному имени. В этом городе имя есть у каждого, и оно принадлежит только ему одному, — и, указывая на юношу, он произнес высоким чистым голосом: — Кандалимон.

— Кандалимон, — кивая и тыча себя в грудь, повторил пришелец, при этом он так улыбнулся, что это уже действительно походило на настоящую улыбку.

Креш коснулся своей собственной груди:

— Креш.

— Креш, — произнес юноша. — Креш.

Он посмотрел на Нилли Аруилану.

— Он хочет узнать и твое имя, — пояснил Креш. — Назови себя.

Нилли Аруилана кивнула. Но к ее ужасу голос куда-то пропал. Из ее горла вырвались только кашель и натянутое ломанное фырканье, которые вполне могли сойти за джикскйе звуки. Смутившаяся и растерянная, она закрыла рот рукой.

— Скажи ему свое имя, — снова попросил Креш.

Нилли Аруилана молча взялась пальцами за горло и покачала головой.

Похоже, Креш понял. Он кивнул Кандалимону и указал на нее.

— Нилли Аруилана, — проговорил он таким же чистым голосом, как и до этого.

— Нилли… Аруилана, — старательно повторил Кандалимон, не сводя с нее пристального взгляда. Похоже, ему было трудно воспроизводить гласные звуки. — Нилли… Аруилана…

Словно ошпаренная его взглядом, она отвернулась.

Креш взял Барак Дайир и, прикрыв глаза, снова погрузился в состояние транса. Кандалимон, словно статуя, стоял перед ним. В зале установилась полная тишина.

Вскоре Креш вернулся и спустя некоторое время сказал:

— Какой у него странный образ мышления! Он жил с джиками с четырех лет. И обитал в великом главном Гнезде, Гнезде всех Гнезд, которое находится далеко на севере.

В Гнезде всех Гнезд! Рядом с самой Королевой всех Королев! И тут Нилли Аруилана почувствовала приступ ненависти.

— Папа, а ты не знаешь, зачем он сюда прибыл? — вновь обретя свой голос, мягко проговорила она.

— Королева хочет заключить с нами договор, — каким-то приглушенным голосом отозвался Креш.

— Договор? — переспросил Хазефен Муери.

— Да, договор. Договор о вечном мире.

Хазефен Муери был ошеломлен.

— И каковы условия? Вы узнали?

— Они хотят установить границу через весь континент, где-то севернее города Джиссо. Все находящееся с северной стороны будет считаться принадлежащим джикам, а южные территории останутся за людьми. Представителям другой расы будет запрещено проникать на чужую территорию.

— Договор, — задумавшись, снова повторил Хазефен Муери. — Королева хочет заключить с нами договор! Я не могу поверить в это.

— Я тоже, — сказал Креш. — Это слишком замечательно, чтобы походить на правду, да? Устойчивые и твердые границы. И соглашение о нарушителях. Все просто и откровенно. Одним махом положить конец страху перед войной, который преследует нас на протяжении всей жизни.

— Если им можно доверять.

— Да, если им можно доверять.

— А вы не знаете, в город Джиссо они тоже послали эмиссара? — спросил Хазефен Муери.

— Да. Получается так, что они послали их в каждый из семи городов.

— Я бы хотел посмотреть на лицо короля Саламана, — расхохотался Хазефен Муери. — Мир пришел из ниоткуда! Долгосрочный мир с мощным врагом-насе-комым! Что же будет с его священной войной по истреблению, которую он так страстно мечтал развязать против джиков в течение последних десяти или двадцати лет?