Новая версия - [5]

К окончанию рабочего дня Василий уже точно знал, что дело Минка ему полностью не изучить. И дело было даже не в том, что оно было беспрецедентным по своему объему. Он просто понял: следствие, вводя в заблуждение и защиту, и суд, постоянно манипулировало материалами, копируя и подшивая в одни тома материалы других. Частично, а порой и полностью дублировало те или иные документы, и даже целые тома. А еще он понял, что целиком оно никем прочитано, а тем более изучено, не было.

Следующие две недели он только убеждался в своей правоте. Каждый будний день Василий приезжал в суд к началу рабочего дня, а уезжал к концу. Иногда после этого он заезжал к Минку, чтобы обсудить с ним те или иные обстоятельства.

Федор Петрович обвинялся в мошенничестве и вымогательстве у Мыльникова денег в особо крупных размерах, на сумму в рублях, превышавшую шесть миллионов долларов…

Суббота, 11 июля 2009 года.

Его воспоминания прервал телефонный звонок. Нажав кнопку приема, Василий услышал:

— Василий Ильич, добрый день! Следователь следственного отдела СКП по ЗАО Борисенко Степан Юрьевич.

— Да, здравствуйте, слушаю Вас.

— Василий Ильич, Вы уже слышали об убийстве Минка?

— Да, слышал.

— Мне нужно Вас допросить.

— Хорошо, когда и куда мне подъехать?

— А давайте, если не заняты, прямо сейчас. Записывайте адрес…

Расплатившись с таксистом, Василий подошел ко входу в здание, где находился следственный комитет. Оно располагалось в первой линии домов от оживленного Кутузовского проспекта. Было 11 часов дня, но уже стоял нестерпимый зной. И зачем он надел деловой костюм? Пусть он легкий, летний, а все равно жарко, солнце парит нещадно. Если бы не свежий ветерок, было бы вообще туго. Подташнивало — сказывались последствия вчерашнего возлияния. Во рту пересохло. Как же он мог забыть купить воды? А вокруг, как назло, ни намека на продажу живительной влаги; кроме кафе «Шоколадница», куда заходить не хотелось, Ладно, он перетерпит.

На третьем этаже, куда Василия поднял лифт, было многолюдно. Массовку в основном создавали журналисты и операторы средств массовой информации.

Однако ему повезло, у кабинета Борисенко никого не было. Постучавшись, Василий зашел внутрь. Обычный кабинет, рассчитанный на двух человек. Впереди, у окна — два стола, стоящих впритык друг к другу. Слева и справа рабочие места следователей. Слева от входа старый продавленный диван, напротив него шкаф дореволюционных времен. Обычная казенная обстановка. По кабинету, разговаривая по мобильному телефону, расхаживал молодой парень лет 27-ми. Он был высок, худощав, одет в рубашку с коротким рукавом и джинсы.

Отвлекшись от разговора с невидимым собеседником, хозяин кабинета поинтересовался у Василия, кто он, после чего, предложив присесть за стол, продолжил разговор: — Давай быстрее говори! Ко мне тут человек на допрос пришел…Что? Ага, понял. Понял тебя, говорю!..

Закончив разговор спустя несколько минут, следователь сел в свое кресло. Паспорт Кравчука лег к нему на стол, а пальцы рук с завидной быстротой забегали по клавиатуре, вбивая в протокол допроса установочные данные Василия. Тот взял ручку и расписался в протоколе под абзацем, в котором следователь предупреждал его об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Вернув ручку на место, он поймал на себе внимательный, изучающий взгляд Борисенко.

— Понимаю, — посочувствовал Василию следователь, — самому с бодуна хреново всегда. Может, холодненькой водички, а, Василий Ильич?

— Не откажусь, — оживился Кравчук.

Жадно опустошив холодную поллитровку «Аква Минерале» и почувствовав некоторое улучшение самочувствия, он поблагодарил своего «спасителя», заодно предложив тому перейти на «ты».

— Ну вот, совсем другое дело! — Степан улыбнулся. Похоже, ему действительно было приятно оттого, что благодаря его усилиям новому знакомому стало легче. Ну что же, психологический контакт налажен. Можно начинать допрос.

Отвечая на вопросы следователя, Василий вспоминал, что случилось позавчера, в четверг.

…Прения и последнее слово подсудимого прошли десять дней назад. Тогда же судья удалилась для постановления приговора. На сегодня было назначено его провозглашение.

В зале судебных заседаний, помимо Василия, Минка, Мыльникова с его адвокатом и прокурора, присутствовали также представители прессы и телевидения. Сразу же после того, как судья начала провозглашать приговор, стало ясно, что он будет оправдательным. Мыльников, не скрывая своего разочарования, явственно отобразившегося на его лице, и не дожидаясь, пока судья закончит, демонстративно покинул здание суда.

Ближе к вечеру приговор был провозглашен. Федор Петрович, не скрывая радости, раздавал интервью, в которых говорил о том, что победило подлинное правосудие. Не скупился он и на похвалу в адрес своего защитника, адвоката Кравчука. Ну и, конечно, пообещал журналистам наказать истинного преступника, Мыльникова, заявив, что обязательно добьется его уголовного преследования и возвращения всех похищенных у него активов…

Разумеется, Василий тоже не преминул воспользоваться представившейся возможностью для пиара и побеседовал с журналистами «Коммерсанта», «Ведомостей» и «РБК».