Новая угроза - [9]

— Хорошо, оставила дома свои любимые штаны, — сказала она с хитрым взглядом. Приятно видеть, что она способна шутить, учитывая, что первые несколько дней, что я ее знал, она была более жесткой и молчаливой.

— Сирены слышно до сих пор, значит, они недалеко отсюда. Давайте посмотрим, может, это около Белого дома, — сказал я, всматриваясь вдаль, в сторону, где находился Белый дом. Дошло только сейчас, что до него где-то около полумили.

Пошли по улице, чем ближе к паркам мы подходили, тем оживленнее она становилась. У главных ворот стояла большая группа людей, мужчина что-то страстно говорил в мегафон. Мы остановились, Кэри прижался к моим ногам, ему не нравились шум и толпа. Я присел, почесал ему за ухом, заверил, что все в порядке.

— Как думаете, что все это значит? — спросила Мэри.

Магнус пожал плечами и ответил:

— Люди с незапамятных времен любят собираться на городских площадях, чтобы выражать недовольство, жаловаться и все такое. Почему такого не может быть сейчас?

Подошли поближе, увидели закрытые ворота. Люди подходили, я прикинул, выходило, собралось около тысячи человек, но постоянно подходили еще и еще. Слухи, что здесь происходит что-то интересное, распространялись по городу, а мне не нравилось ощущение, которое вызывала эта толпа. Наконец, я увидел, как в небо яростно вонзаются плакаты: «Не забудем Событие!», «Долой Далхаузи!», «Геноцид — это ненормально!» Последнее ужалило меня, дыхание участилось. Общеизвестно, что раса Краски была уничтожена, хотя подробности, как именно, пока оставались неясными. Конечно, мое имя знали почти все, и несколько месяцев репортеры и обычные люди ловили меня на улице и спрашивали, как я к этому отношусь. От комментарием я отказывался, не потому, что сожалел о том, что сделал, а потому, что боялся, что меня не поймут, что я должен был это сделать. Что у меня не было выбора. Вернее, выбор был: либо люди, либо Краски. Я выбрал свой народ, и это было то, с чем мне теперь жить всю оставшуюся жизнь. Я с этим смирился.

Мэри, похоже, тоже все поняла, взяла меня за руку. Я коротко ей улыбнулся, быстро взглянул на Магнуса. Он там был вместе со мной. Мы вместе тащили включенный Щит в центр корабля и, в результате, убили их всех. Магнус поймал мой встревоженный взгляд. У него самого губы были плотно сжаты, а взгляд напряженный, но, тем не менее, он подмигнул мне, как будто в происходящем не было ничего особенного, и вот такой его настрой мне не очень понравился.

— Народ, посмотрите вот на это, — сказал Магнус, кивнув на большой зеленый плакат. «Задница или смерть». Ну, хоть у кого-то еще осталось чувство юмора.

Пробрались сквозь толпу, я, наконец, разглядел человека, толкавшего речь через мегафон. Он стоял на самодельном пьедестале, чтобы все могли его видеть. Длинные волосы собраны в пучок, в глазах — страсть и вера в слова. Весьма энергичный мужчина.

— …Далхаузи такая же, как и все остальные, может даже хуже. Она приносит с собой открытую атмосферу заботы и внимания, но затем отдает предпочтение элите, и, если она продолжит эту политику, Америка превратится в коммунистическое государство! — кричал он в громкоговоритель и большинство людей его тут же поддержало одобрительными возгласами.

Я ткнул Магнуса в бок и сказал, достаточно громко, чтобы перекричать шум толпы:

— Не нравится мне все это. Следи за оружием. Сейчас времена такие, что люди на взводе, а такое выступление как раз заставляет человека делать то, что он в обычной ситуации ни за что не сделал бы. И если таких будет много, ситуация может стать неприятной.

— Я слышу тебя, брат, — Магнус с намеком посмотрел вниз, я увидел прикрепленную к лодыжке кобуру с пистолетом. Возможно, технически, это в обновленном округе Колумбия и незаконно, но, в конце концов. saw a pylon go flying toward him, Маркуса зачислили в Подразделение Обороны Земли, причем сделала это сама Президент. Я вдруг пожалел, что у меня самого нет ничего подобного. Ладно, раз уж Маркус подстраховался, значит, и у Натальи тоже что-то есть.

Мэри обратила мое внимание на другое. От Белого дома в нашу сторону двигала целая делегация. Я разглядел темные волосы президента в окружении многочисленных агентов секретной службы. Сейчас она от нас была футах в тридцати, но я видел на ее лице беспокойство тем, что приходится отвлекаться на вот это. Вряд ли ошибусь, если предположу, что ей советовали не обращать внимание на митинг, но из своего, пусть и короткого, общения с президентом, могу сказать, что она страстная натура и считает свое дело справедливым. И еще у нее много желания заручиться поддержкой масс, видимо, поэтому посчитала, что разговор с людьми в такой вот обстановке, как сейчас, поможет делу. Видя разгневанные массы, я не был бы так уверен.

Она остановилась, из фургона вытащили подиум с встроенным микрофоном и динамиком. Голос Далхаузи звучал четче и яснее, чем у парня с мегафоном в руках.

— Всем доброе утро. Как мы все знаем, времена изменились, и я не одна из ваших старых лидеров. Я хочу, чтобы сейчас настало мирное время для всех нас. Мы должны работать вместе, чтобы добиться этого. Реальность такова, что нам есть, о чем беспокоиться, кроме ссор между собой. Мы должны смотреть в небо и защищать наш дом. Чтобы сделать это, мы должны стать единой, сплоченной планетой. — Она сделала паузу, чтобы ее слова проникли в слушателей.